Летопись 3 (СИ)

  К вечеру небо опять затянули тучи, просыпался мелкий дождик, заметно похолодало. Гостевые кельи оказались обычными комнатами в отдельно стоящем здании. Одноэтажный дом под двухскатной крышей с квадратной печкой в середине. Истопником оказался послушник Семен Вишенка. Он притащил три вязанки дров, каждый раз с грохотом вываливая на пол. Печь долго не хотела нагреваться, впитывая огонь толстыми стенами, а затем беленые бока задышали таким жаром, что впору все окна распахнуть. Алексей выходит из кельи мокрый, как после купания.

  Ђ Семен, прекращай это безобразие! Ђ говорит он, вытирая полотенцем мокрый лоб. Ђ Ты нас уморить хочешь?

  Ђ К утру холодает. Дрова прогорят, печка будет долго держать тепло, Ђ пояснил Семен.

  Ђ Да, спасибо, Ђ кивнул Алексей. Ђ Но больше топить не надо, ладно? Кстати, ты чего не отдыхаешь?

  Ђ Не положено мне.

  Ђ Как это не положено? Ђ удивился Алексей. Ђ Ты разве не устаешь?

  Ђ Умерщвление плоти дух укрепляет, Ђ вмешивается в разговор Денис.

  Он тоже распахнул дверь, чтобы проветрить и охладить комнату.

  Ђ Я прав, Семен?

  Ђ Да. Я согрешил, пользуясь навигатором.

  Ђ Тьфу ты, ерунда какая! В вашей богадельне вынужденные грехи не отпускают?

  Ђ Я отказался.

  Денис вопросительно смотрит на Алексея, тот пожимает плечами Ђ чокнутые, что с них взять! Семен опускает голову, быстро уходит. Денис приоткрывает дверь, с улицы врывается свежий воздух.

  Ђ Тебя продует, Ђ предупреждает Алексей. Ђ Нашел что нибудь интересное на флешке?

  Ђ Да. Наш друг Янкель Мовшевич обладает широкими связями наверху. Он филантроп, основатель нескольких благотворительных фондов и спонсор избирательной компании правящей партии.

  Ђ Кто б сомневался! Ђ буркнул Алексей. Ђ Чем сволочнее человек, тем больше он занимается благотворительностью. Что за звук?

  Ђ Не понял?

  Ђ Ты не слышишь? Открой дверь пошире!

  Алексей выходит на крыльцо, Денис следом. Монотонный звук на грани слышимости доносится сверху.

  Ђ Я ничего не слышу, дядя, Ђ признается Денис. Ђ Видимо, твои супер уши …

  Ђ Тише!

  Звук изменился, стал выше и отчетливее.

  Ђ А послушник прав. Действительно, холодно, Ђ бормочет Денис.

  Он возвращается в дом, надевает футболку и джемпер. Алексей продолжает напряженно слушать ночь, взгляд устремлен в небо. Дождь прекратился, но распухшие от влаги тучи никуда не делись, не видать ни звезд, ни луны. Появляется блеклый огонек, светлая точка, которая стремительно приближается, пронизывая тучи насквозь.

  Ђ Денис, бегом из дома! Ђ кричит Алексей.

  Ђ Что?

  Ђ Живо!!!

  Денис с разбега прыгает в распахнутое окно. Свистящий звук нарастает до предела, затем оглушительно гремит взрыв. Домик для гостей взлетает на воздух, рассыпавшись на тысячи осколков. Тугая волна бьет Алексея в спину, удар сбивает с ног, ограждение монастыря бросается навстречу. Тупая боль сменяется полной отключкой.

  Семен проснулся от того, что стало трудно дышать. Словно огромная мохнатая лапа легла на лицо, вдавив голову в землю с такой силой, что ни вздохнуть, ни выдохнуть. Неимоверная тяжесть навалилась на грудь, ребра прогибаются и режут на куски легкие, сердце конвульсивно дергается в тесноте, кровь перестает поступать в мозг. Когда снится кошмар, надо вскрикнуть или вздернуться, словно взбесившийся конь. Прыжок с крыши тоже подойдет. Ты просыпаешься и все хорошо. Но дернуться не получилось, закричать тоже не вышло. Зато появилось четкое осознание того, что ты похоронен заживо, над тобой толща земли, которую немыслимо сдвинуть или раскопать. И вся эта масса давит на тебя с нарастающей силой. "В гробу-то наверно легче! Ђ почему-то мелькнула мысль. Ђ Хоронили же людей заживо. Ну, летаргический сон там или просто глубокий обморок … твою мать, какие на х… обмороки"!!! Семен окончательно приходит в себя. Попытка пошевелиться приводит к тому, что удалось вытащить правую руку из-под чего-то тяжелого и жесткого. Бревно? Откуда в монастыре бревна? Тот молодой парень, Ђ Денис вроде? Ђ правильно сказал Ђ обитель из говна и палок. Глупые размышления перепуганного послушника обрываются громким хрустом. Краткий миг падения заканчивается колющей болью в тощей заднице, килограммы песка и мусора сыплются на лицо, в затылок впивается нечто острое, вроде осколка бутылки. Зато отпускает неимоверная тяжесть и можно вдохнуть полной грудью. Довольно быстро Семен понимает, что оказался в замкнутом пространстве, в абсолютной темноте. Что-то произошло, жилое строение для монахов рухнуло, похоронив всех ночевавших в нем. Ему повезло Ђ та самая тяжесть, что буквально расплющивала его, сломала кровать. Железная рама устояла, а вот деревянный лежак сломался и теперь послушник Семен Вишенка действительно как в гробу. Живьем.