Летопись 1 (СИ)

  Коробка засекреченной связи “выстреливает” запрос в доли секунды. Подтверждение приходит через пару мгновений.

  – Ладно, – машет рукой Знаменский. – Наверху виднее. Сколько до высадки?

  – Сорок минут.

  – Всем отдыхать.

  Транспортные ИЛы заходят на посадку один за другим, машины сворачивают в стояночные “карманы”, опускаются аппарели. Боевые машины с недовольным ревом покидают тесное нутро самолетов, оставляя после себя сизые облака выхлопных газов и запах каленого железа. От аэродрома в районе Эрфурта надо совершить ускоренный марш, преодолев почти сто километров по безлюдной территории, когда-то называвшейся Германией. Теперь это обширная пустыня с развалинами городов и поселков, соединенных между собой дорогами отвратительного качества. Население уничтожено, чудом выжившие люди прячутся в развалинах, опасаясь мародеров из числа африканских мигрантов и одичавших цыган.

  – Строится в походную колонну за головной машиной! – приказывает Знаменский по общей связи. – Разведвзвод – головной дозор! Готовность десять минут.

  Направление – так теперь называются местные автобаны, - на северо-запад заполняется боевыми машинами, разведвзвод на колесных бронетранспортерах устремляется вперед. От аэропорта до района сбора подразделений чуть больше ста километров, согласно приказа штаба округа на марш дана девяносто одна минута. Это очень много, если по шоссе и на кроссовере. Если же на гусеницах по раздолбанному вдрызг проселку, то уложиться можно с трудом и то, если не будет вынужденных остановок.

  В салоне командно-штабной машины (КШМ) тепло, сухо и комфортно, восемь колес с пониженным давлением гасят тряску, а снаружи идет мелкий и нудный, как лекция о международном положении, осенний дождик. Зима в этих местах начинается с октябрьских дождей. Изредка бывают морозы – аж минус один! – и снежные бури, после которых земля покрывается метровым слоем снега. Затем все это безобразие плавится и опять тянется унылая серость и слякоть, медленно переходящая в весну. Когда прекращаются ветры с Атлантики и дожди уходят, наступает лето.

  – Какая гадость эта ваша заливная Германия! – шепчет Знаменский, глядя в окно.

  По бронестеклу лениво ползут дождевые капли, клочья тумана укрывают раскисшую землю, в придорожных развалинах прячется темнота.

  ... бурлила жизнь. Красивая, сытая, вымытая ароматными шампунями и вытертая насухо бумажными полотенцами. Сюда стремились люди с Юга и Востока, Западная Европа была пределом мечтаний диких и ленивых уроженцев Средней Азии, Африки и Восточной Европы. Наивные придурки считали, что стоит им приехать, как они превратятся в зажиточных и красивых буржуа. Дом за городом, машина последней модели, жена фотомодель и непыльная руководящая работенка без какой либо ответственности. То, что наивный придурок двух слов связать не может даже на родном языке и не владеет необходимой профессией, придурка не волнует. Он судит о здешней жизни по простеньким фильмам – книг не читает, ибо не умеет! – и комиксам. Зато наивный придурок умеет слушать, как добрые идиоты волонтеры рассказывают о его правах и обязанностях государства по выплате пособий на каждого члена семьи. Наслушавшись рассказов добрых идиотов волонтеров, бежит в квартиру, бесплатно предоставленную государством, трахать жену, которая тоже ни бе ни ме, только глазами лупает, зато умеет рожать, как самка крысы, по два три крыс… э-э … ребенка. Государство добрых идиотов платит. Платит и платит…

  – Ирония судьбы! – шепчет Знаменский, глядя на залитую дождем выжженную дотла землю. – Добрых идиотов вырезали. Наивных придурков согнали в лагеря, в разжиревшую Европу хлынули орды злых и жадных дикарей с мозгами саранчи и таким же мировоззрением. Что ж, у цивилизации тоже есть срок. Срок? – повторяет Знаменский. – Какого черта именно в 14.31? С чем связана такая точность?

  – Вы что-то спросили, командир? – задал вопрос начштаба.

  Знаменский смотрит на интерактивную карту, вокруг которой расположились начальник штаба и общий заместитель. Красная линия маршрута упирается в высотку, вокруг которой ничего нет. Ее надо занять и оборонять от неизвестного противника до приказа об отходе. А если приказа не будет, до последнего человека. Вот на какой овощ это нужно!?

  – Странно как-то все это … не находите, господа офицеры?

  – Связь запретили, – заметно побледнев говорит Тимофеев. – Хотя режим радиомолчания по любому должен соблюдаться.

  – В экстренной ситуации разрешен “выстрел”, – напомнил начштаба.

  Знаменский хотел было ответить, что экстренная ситуация наступила сразу, как только получили боевой приказ, но не успел – аппарат ЗАС (засекреченная связь) коротко пискнул, на интерактивной карте появляется сообщение с позывным “Аист” от командира разведвзвода: “Местность в указанном районе непроходима.” Участок на карте подсвечивается оранжевым цветом, зеленым пунктиром обозначены бронетранспортеры авангарда.

  – Что значит НЕПРОХОДИМА? – изумленно округляют глаза начальника штаба. – Мы в западной Европе, а не в болотах Белоруссии!

  – Подробнее! – говорит в микрофон Знаменский.