Летоисчисление от Иоанна

— Чирлы-мырлы, чиж-скворец, — подражая молитве освящения, изгалялся Вассиан. — Будет чистым наш дворец! Аминь-доминь!

Филипп видел, как боярышни бессмысленно скребут граблями жидкую грязь немощёного двора. Одна боярышня уже сидела в этой грязи, рыдала, собирала грязь ладонями и шмякала в корыто, стоящее перед ней. За ручку корыто верёвкой было привязано к шее девушки.

Над суетой на коне гарцевала Мария Темрюковна, по-восточному одетая в кафтан и штаны. Царица направо и налево хлестала вицей.

— Бездельницы! Блудни! — кричала она. — Любите государя своего!

Боярышни тащили к телегам вороха тряпья, обломки досок и жердин, охапки щепы и стружек.

Федька Басманов в упоении вертелся в седле, высматривая, кого бы из девок ему ожечь вицей.

— Давай, батюшка, у себя в Карасёвке такое же устроим! — забывшись, весело крикнул он отцу. — И с баней ещё!..

Алексей Басманов ожёг сына вицей.

— Я тебе батька, а не дружок!

Перед Филиппом боярышни вытаскивали из-под крыльца забившуюся туда старуху-нищенку и вопили от ярости. Старуха с проклятиями тыкала в девушек клюкой.

Филипп услышал, как над всем этим безобразием царь Иоанн самозабвенно читает Откровение:

— И увидел я новое небо и новую землю!.. И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, приготовленный как невеста, украшенная для мужа своего!..

Иоанн воздел руку к дождевой туче и ликующим взглядом окинул двор. Заметив Филиппа, Иоанн поманил его к себе и возгласил:

— Владыку подле себя видеть хочу!

Филипп не успел и охнуть, как босые, голорукие, растрёпанные девки, словно ведьмы, подхватили его со всех сторон, потащили к Иоанну и водрузили на царскую тележку. Филипп вцепился в подлокотник царского кресла.

— Новую жизнь в новом дворце начну, владыка! — объявил Иоанн.

Он не собирался давать Филиппу говорить. С мокрых листов книги золотая краска капала на колени Иоанна.

Царь величественно обвёл двор рукой:

— Лучших девиц с Москвы собрал, от дев и чистоту себе устрою! Хлам весь, нищебродов разных — всех вон!

Иоанн приподнялся в кресле и закричал:

— Поехали!..

В небе развалился на куски первый раскат грома.

Глава 12 ВСАДНИКИ ОТКРОВЕНИЯ

На Орлиных воротах Опричного дворца был изображён двуглавый орёл. В него лупил косой ливень. Орёл дрогнул и раскололся на две половинки: ворота раскрылись.

Из ворот повалила толпа. Схватившись за оглобли, обезумевшие девки тащили телеги вместо лошадей. От толчков на колдобинах Филипп свалился и теперь полулежал, держась за подлокотник царского кресла. А Иоанн в кресле вдохновенно читал Откровение.

— Они не будут уже ни алкать, ни жаждать, и не будет палить их солнце, — кричал он и сам плакал от счастья, — ибо Агнец будет водить на живые источники вод, и отрёт Бог всякую слезу с очей их!..

Растрёпанные головы девок были как гривастые головы коней. Опричники ехали по бокам толпы. Тележку Иоанна начала обгонять телега с Вассианом. Одноглазый расстрига, хохоча, бил своих девок метлой, чтобы бежали быстрее, как на скачках.

— Отдай хлам сатане! — вопил он. — Сатана на дне воды!

Над Филиппом в ливне, шатаясь, проплывали тёсаные багровые столпы Троицкой, Колымажной, Конюшенной башен.

— Что творишь, государь? — простонал Филипп.

Мария Темрюковна первой выехала на мост возле Свибловой башни и хлестнула по ограде плетью.

— Сюда! — закричала она. — Круши!

Мост стоял пустым — все торговцы разбежались. И глинистые берега Москвы-реки тоже опустели: там валялись брёвна и доски, дырявые лодки, стояли брошенные водовозами телеги с бочками.

Опричники гнали девок на мост. Девки уже не понимали, кто их стегает: то ли прутьями — кромешники, то ли струями — ливень.

Девки вытаскивали на мост телеги с мусором и, ломая ограду, сталкивали их в реку. Кое-где в телегах среди хлама лежали калеки и старухи Опричного дворца: их выволакивали за руки, за ноги и тоже швыряли с моста. Нищеброды выли от ужаса, девки визжали в безумии. Некоторые срывались и сами летели в воду.

— Государь, прекрати! — крикнул Филипп.

— Оробел, владыка? — тотчас с соседней телеги завопил Вассиан. — Видишь, как государя любить надо?

Царь смотрел на расстригу с жадным любопытством и ожиданием. Вассиан вскочил на ноги и широко развёл руки, мокрый и счастливый.

— И сказал Иоанн Богослов, — загремел расстрига, — «жаждущий пусть приходит и берёт воду жизни даром»! Берите воду, девицы! Донага — и в реку! Берите!

Федька Басманов первым ринулся к ближайшей девке и задрал, с треском разрывая, подол её рубахи. Плещеев на другой девке рванул рубаху у неё со спины. Девки, крича, как бесноватые, сами начали пластать на себе последнюю одежду.

— О-ла-ла! — Штаден восхищённо захлопал в ладоши.

Полуголые и голые девки прыгали с моста в плавающий мусор.

Алексей Басманов стегал боярышень с особым остервенением.

— Срамота! Ах ты, с-срамота! — шипел он сквозь зубы.

Кай-Булат не выдержал, заругался, повернул коня и поскакал прочь с моста.