Лето над обрывом

Виталик говорил мало и время от времени несмело косился на Даринку. Если она бросала на него ответный взгляд, запускал пятерню в золотистые вихры и по-девчачьи краснел. На худых щеках ярче проступала россыпь веснушек. Это смущение выглядело очень мило.

Мы гуляли, пока солнце не погасло за оградой парка. Парни напросились провожать. В маршрутке я аккуратно, как живое существо, придерживала на коленях сумочку с «Никоном». Дым стоял рядом. Когда я поднимала голову, мы встречались глазами, и он улыбался. Жаль, поездка быстро кончилась. От парка до нашей улицы всего три остановки, а водитель гнал так, что когда резко затормозил у светофора, пассажиры едва не повалились друг на друга. Дым сам еле устоял на ногах, но сумел придержать одной рукой меня, а другой – фотик. При этом врезался коленом в металлическую стойку и зашипел.

Выйдя из автобуса, Даринка и Виталик пошли дальше, а мы с Дымом свернули к моему дому. Демьян чуть прихрамывал.

– Фотик спас, а сам покалечился, – заметила я.

Дым хмыкнул:

– Он стоит, как моя почка. А колено пройдёт.

В проходе между двумя девятиэтажками было сыро и холодно, как в подвале. Я невольно передёрнула плечами.

– Да ты совсем замёрзла! – Остановившись, Дым повесил ремешок «Никона» на локоть, соединил мои ладони и жарко подышал на них.

– Я всегда мёрзну. Такой дурацкий организм, – выпалила я, обмирая от его дыхания на коже.

Дым положил мои ладони себе на грудь, накрыл их левой рукой, а правой обнял меня за плечи и притянул к себе. От него пахло сигаретами и пряным одеколоном.

Я запаниковала и несла чушь:

– Даже сплю иногда в носках…

«Заткнись, идиотка!»

Демьян погасил улыбку и склонился, щекотнув мой лоб жёсткой чёлкой. Пронзительный взгляд не отпускал, завораживал. Я зажмурилась, подняла подбородок и ощутила нежное прикосновение губ.

Дым чуть помедлил и поцеловал снова – дольше и настойчивей.

Воздух исчез, сердце остановилось. Неведомая сила швырнула нас из реальности в пространство, где были только мы двое.

– Так теплее? – Отпустив меня, Дым лукаво заулыбался. Неужели понял, что это мой первый поцелуй?

– Ты всех девчонок так согреваешь? – выговорила я, стараясь не задыхаться.

– Только самых симпатичных.

Вот же наглый льстец!

– А если у меня парень есть?

– Ну и что? Я лучше! – Он прислонился спиной к стене, положил ладони мне на талию, прижал крепче и стал целовать уверенно и неторопливо.

– Даринка-а! Он офигенный!! – выдохнула я в телефон, едва переступив порог квартиры. В зеркальной дверце шкафа маячило моё отражение с глупой улыбкой до ушей и сумасшедшими огоньками в глазах.

– Ты наконец влюбилась? – хмыкнула подруга. – Ну, давай, рассказывай.

– Мы! Целовались!!

– Да неужели! Наша снежная королева оттаяла?

– Я тебя убью! – Я села на пуфик у порога, прижалась затылком к стене и зажмурилась, представляя Демьяна. – Он такой… нереальный…

Ночью пришёл запрос на дружбу в ВК. Горький Дым, семнадцать лет, фотограф. На чёрном фоне его аватарки тонкие струйки дыма сплетались в силуэт летящей птицы – так необычно и красиво!

Я засмотрелась и не сразу заметила, что Дым прислал мои снимки. Торопливо открыла ноутбук, чтобы разглядеть их на большом экране.

Это я?! Как он сумел превратить бесцветную худышку в стройную блондинку?

Вслед за фотками пришло сообщение.

Горький Дым:ну как???

Ярослава:Фотошоп?

Горький Дым:ни разу. вообще не редачил. только кроп. в смысле обрезал лишнее

Ярослава:Круто!

Горький Дым:ну так!

Демьян прислал мем с гордым козликом, и я рассмеялась: козлёнок был ужасно мимишный. И вообще мне вдруг захотелось хохотать, прыгать на кровати и делать какие-нибудь глупости. Может, открыть окно и завопить на весь двор? Нет, проснётся мама, и придётся ей всё объяснять.

Горький Дым: ты здесь?

Ярослава:Залипла на козлике

Горький Дым:держи

Он скинул ещё несколько картинок с забавными козьими малышами. А потом написал:

Горький Дым:будешь моей моделью?

Я вскочила, зажгла свет и уставилась в большое зеркало над комодом. Моделью? Я?

В начальной школе я была не то чтобы толстой, но довольно пухлой и маленькой. Такая сдобная булочка. И вдобавок не очень ловкая, потому что всяким пряталкам-догонялкам предпочитала книжки. На физкультуре меня постоянно обгоняли, а на эстафетах никто не хотел брать в свою команду. Естественно, я обижалась. В пятом классе физручка неосторожно обронила: «Ну что ты, Ярослава, дуешься, как пузырь! Надо стараться». На следующем уроке кто-то из мальчишек завопил: «Эй, пузырь, смотри не лопни!» И пошло: «Я с Пузырём наперегонки не побегу, чего смеяться-то!», «Пузырёк, не ходи в столовку, треснешь!».