Лето на улице Пророков

— Только такой бестолковый король, — сказала фермерша, — каким был этот Луи, только благочестивый простак вроде него мог вообразить, что святую реликвию можно купить у византийских тиранов и венецианских купцов.

— Ну а ларец? — спросил Гавриэль. — Откуда вы знаете, что ларец…

— И взаправду дивлюсь я на вас, — сказала ему хозяйка фермы. — Как это вам, человеку просвещенному и рассудительному, в голову приходит приравнивать россказни правителей Византии и венецианских мошенников к истинным словам самого святого Иосифа, собственной персоной и в теле явившегося в видении и лицом к лицу разговаривавшего с правдивым человеком?

Этот его вопрос, как видно, продолжал не давать ей покоя, ибо в тот же вечер, прежде чем он отправился на ночную прогулку к столбам первобытных идолопоклонников и к побережью, она снова обратилась к нему и сказала:

— Вы, верно, вопросом своим намеревались проверить меня, знаю ли я правду и ложь.

Слова ее напомнили ему о древе познания, и по дороге от столбов к морю ему впервые с тех пор, как прочел он в детстве этот библейский стих под сводчатым потолком хедера в переулке Старого города, и через все те долгие годы, что обращался к нему мыслями в подходящие моменты, пришло в голову, что знание, изгнавшее Адама и Еву из райского сада, было знанием добра и зла, а не знанием правды и лжи. Если бы он стремился к знанию правды и лжи и не попался на знание условностей добра и зла, то не лишил бы себя рая собственными руками, уже покрывавшимися гусиной кожей на холоде вечернего ветра, дующего в полную мощь сквозь бескрайнюю тьму океана. Он засунул руки в карманы брюк, предварительно подняв воротник, чтобы защититься от сырой, рыбной прохлады, которой тянуло от моря. Это великое бескрайнее море и далекие звезды небесные, несшие ему в лицо стужу пустого темного пространства, были не менее ужасны в своем равнодушии, чем знание правды и лжи наукопоклонников, овладевших миром, чтобы научить его знанию безразличных законов слепых сил природы, существующих без сверхпричины и без сверхзадачи, без смысла и без значения, без чувств и без ценностей. Гигантские столбы, расположенные рядами вдоль линий восхода и захода солнца и требовавшие больших знаний и умения применять колоссальные силы от первобытных идолопоклонников, которые изготовили и установили их этими рассчитанными цепочками, так же, как и глыбы утесов в заливе, морские валы и звездная сфера, источали далекий равнодушный холод, они принадлежали к тому же безразличному механизму земли, моря и таращащих незрячие глаза звезд, бездумно кружащих в неволе своих замкнутых орбит в силу слепого повиновения слепым законам действия слепых сил, создавших себя в собственной слепоте.

Когда он собрался вернуться в деревню, к своей закрытой кровати, холодный ветер, дувший ему в лицо, донес до него нечто вроде обрывков теплых человечьих голосов, пришедших будто из вод залива и продолжавших гнаться за ним вместе с порывами ветра сквозь завесу морского гула, пока он не остановился и не вернулся и не увидел, что голоса эти — и вправду человеческие и что доносятся они и вправду из залива. В одной из рыбацких лодок, стоявших у причала, сидело несколько парней и девушек из деревни, запевших в тот момент знакомую, часто слышавшуюся на единственной деревенской улице народную, по всей видимости, песню, в которой пелось о судьбе несчастной девичьей любви.