Летящий вдаль

Байк несет меня вдаль, наворачивая километры на свой счетчик. Мимо проносятся заброшенные покосившиеся домики, заросшие сорной травой поля, непроходимые лесополосы. Кое-где скрючившаяся растительность уже подобралась вплотную к дороге, еще немного – и она поглотит потрескавшуюся серую полоску асфальта. Я вдруг замечаю, что у обочины дороги три волколака дружно треплют что-то. Звери слышат рев моего движка и поднимают залитые кровью морды с красными глазами. В них – только злоба и голод. Для них я – добыча. У дороги лежит тело растерзанного мужчины. Сквозь разодранную грудь торчат обломанные ребра, живот распорот острыми клыками тварей, руки и одна нога обглоданы до костей и неестественно вывернуты. Как он очутился здесь один, за столько километров от ближайшего населенного пункта? Может, он с одной из деревенек, коих в округе немало, и кое-где еще сохранилась разумная жизнь? Но сейчас это уже неважно. Мужчина безнадежно мертв. Отчего я тогда остановился и жду, когда волколаки подойдут ближе? Разве мне есть до них дело?

Твари не верят своему счастью: сразу две добычи за день для них. Для глуповатых созданий они проявляют удивительную смекалку – заходят с разных сторон и не торопятся атаковать сразу же, проявляют осторожность. Или дело в том, что они уже насытились? Да и вид моего байка их тоже немного смущает.

Я неспешно слезаю с мотоцикла и делаю шаг навстречу ближайшей твари. Если атаковать первым и не ждать, то у меня будет время, чтобы развернуться к остальным двум. Волколак скалит зубы, рычит. Такое ощущение, что он надо мной насмехается. Посмотрим, кто будет смеяться через несколько минут. Я снимаю с пояса обрез и стреляю в упор – до зверя чуть больше пяти метров. Полчерепа сносит, как не бывало. Тело твари отбрасывает в придорожную пыль, кровь толчками выталкивается из зияющей раны, окрашивая дорогу в алые тона. Кровь бликует в лучах полуденного солнца, разливается на асфальте, проникая в трещинки, впитывается дорожным покрытием, чернеет от пыли.

В этот момент прыгает вторая тварь. Я кидаю на землю обрез, выхватываю топорик, инстинктивно приседаю. Сверкает на солнце сталь. Две отрубленные лапы отлетают в сторону, волколак взвизгивает и катается у моих ног, больше не помышляя об атаке – пачкает мои сапоги густой маслянистой алой жидкостью, скулит. Пинком я отбрасываю извивающееся тело и смотрю в глаза третьему зверю. Тот пятится – признал во мне более сильного хищника и понимает, что со мной лучше не связываться. Но поздно. Бросок, волколак с некоторым изумлением скашивает глаза и еще стоит в недоумении парочку секунд, не веря в случившееся – изо лба его, ровно посередине между глаз, торчит лезвие топора, с хрустом врубившееся в кость. Затем тварь заваливается на бок, не издав больше ни звука. Ударом ноги в горло я добиваю лишившегося лап зверя и иду к телу мужчины на обочине. Зачем? Зафиксировать и без того явную смерть?

В карманах у покойника не находится ничего полезного. Да, я не брезгую забирать вещи у трупов, на том свете они им ни к чему. А тут ни оружия, ни документов. Вообще ничего. И чего его занесло так далеко? Уже не узнать, с какой целью оказался он здесь, и я лишь искренне желаю бедолаге лучшей участи в следующей жизни, если она есть.

Мой верный байк мчит меня дальше – к землям далеким и родным, пугающим и манящим одновременно.

Глава 2 Аксинья

Ростовская область, недалеко от Волгодонска

Кукушки нынче уже не те. Их нужно обходить стороной, и как можно по более удаленной траектории. Извечный вопрос: «Кукушка, кукушка, сколько мне жить осталось?» давно не актуален. Тут бы несколько минут продержаться, повстречав на пути уродливое тело некогда очень даже симпатичной птички. А ее крик вполне может заставить лопнуть барабанные перепонки.

Вот же непруха.

Единственный выход – обходить вдоль реки. На дороге – заметит, на старенькой «Ямахе» от нее непросто уйти, хоть и разучилась летать, зараза, с довоенных времен, да и вдруг забарахлит не ко времени верный железный товарищ. Что тогда делать? Попробуй объясни «птичке», что случайно оказался на ее территории, проездом. За проезд по чужой территории нынче пошлину платить надо. И не всегда антибиотиками, патронами да снедью можно откупиться. Иные и свежего мясца норовят урвать.

Вдоль реки двигаться приходится медленно. Глушитель на выхлопной трубе негромко чихает сизым дымом. Только не навернись, родной – сейчас совсем не время. Тогда рокот чужака с потрохами выдаст. Балка на пути завалена всяким мусором – ветками, корягами, ветошью прошлого довоенного мира, арматурой. Двигаясь осторожно, приходится объезжать препятствия на пути, а так хочется рвануть как можно быстрее из гиблого места. Благо, местность более-менее ровная, без порогов и оврагов, да и крупных камней немного.