Летящие по струнам

– Ну, почему же! – Ехидно воскликнул Братец Вилли – Мы же подчиняемся тебе, нашему командиру, Мэт.

Пропустив его замечание мимо ушей, я продолжил:

– Ему, великому завоевателю, совершенно не нравится перспектива стать двадцать первым, если того не хуже, двадцать вторым членом команды, да, к тому же ещё и самым опекаемым.

Гарик не выдержал и задумчиво сказал, перебивая меня:

– А я бы из него живца сделал.

Тем самым он только предвосхитил мою следующую мысль и мне пришлось подтвердить его слова:

– Хотя как раз "Синяя птица" вовсе и не собирается обернуть его со всех сторон ватой и хранить в коробке из-под обуви. Но я не думаю, что роль живца тоже может понравиться ему сразу же, ведь он не знает, на что способны десять жителей Земли Прима, прибывших на Землю Магии в астральных телах, и десять аборигенов, находящихся в столь нежном возрасте.

– У которых в душе не осталось уже ничего чистого и светлого, Мэт, после двадцати семи лет войны. – Огрызнулся Мотя и насмешливо добавил – Кроме посещения навьего мира.

Я не выдержал и поддел его:

– Можно подумать, что ты его видел.

– Тогда не видел, – согласился Мотя, – но потом столько раз проживал все твои идиотские метания, что мне даже грустно стало, до чего же ты бестолковый. Ведь бомбу можно было подорвать сразу же и потом спокойно ехать вперёд ничего не боясь.

Симона презрительно фыркнула и воскликнула:

– Ангелочек, заткнись. Все мы задним умом крепки. Короче, ребята, Мэт подводит нас всех к такой мысли – Чинни нас всех пропустит через эту мясорубку, чтобы посмотреть, как мы выкрутимся. Это в том случае, если он является нашим туроператором, но всё ведь может выглядеть и по другому. Где гарантия, что нас не вычислили чёрные маги, мечтающие о бессмертии и бессмертных воинах? Если так, то мы для них кость в горле и именно с нами они захотят разобраться в первую очередь. Тогда покушения на нас будут совершаться с удручающей регулярностью и нам нужно будет постоянно быть начеку.

Отрицательно помотав головой, я возразил:

– Не думаю, что это они, Симона. Для этого нужно быть слишком могущественными магами, а такие давно бы вытащили нашего подопечного из адского рая и высосали из него все его силы вместе с бессмертием, но я согласен с тобой в одном, наше появление в Кёнигсберге не останется незамеченным. Правда, я не уверен, что в нас сразу же увидят противника, но если мы покажем всем, что мы самые крутые, то нас обязательно постараются перетянуть на свою сторону. Поэтому я и хотел обсудить с вами, как мы поступим, станем шифроваться или пойдём напролом.

Матвей мрачным тоном сказал, постучав пальцем по груди:

– Мэт, сердце подсказывает мне, что боярин Мещерский должен сидеть в седле гордо, а вот голова советует не высовываться и быть, как все студиозусы.

Джонни тотчас поддержал его:

– У тебя мудрая голова, Матвей. Нам лучше всего не показывать никому своих успехов в учёбе, но в то же время во всём остальном – гульба, пьянки, дуэли и прочие дела, быть на первом месте или около него. Раздолбайство это самая лучшая маскировка. И вот ещё что, Мэт, нам нужно всячески скрывать свою дружбу с сильными мира сего. Вот это может быть действительно крайне опасной для нас рекламой.

Наш разговор на снегу продолжался часа три и мы в конечном итоге решили, что должны вести себя точно так же, как и все, стараться как можно глубже и полнее изучить все секреты магии, но сделать это в тайне. При этом ничто не мешало нам показывать всем свою колдовскую и магическую силу, но особенно силу физическую, чтобы не стать изгоями в обществе студиозусов Высшей академии магии, славящихся своим буйным нравом. Недаром в Кёнигсберге для них построили отдельный роскошный город со своими трактирами и пивными, чтобы они не громили городские кварталы. Там даже театры и те были свои, не говоря уже о таком сомнительном удовольствии, как бордели, игорные дома и огромный ипподром. В общем студиозусам было где выпустить пар, а для того, чтобы они не расходились сверх меры, полиция студенческого городка была на восемьдесят процентов укомплектована очень крепкими големами. Да, нас всех ждал весьма удивительный город и слава богу, что мы должны были прибыть туда только через пять с половиной месяцев, в середине июня, ведь учебный год начинался как раз первого июля и длился потом, двумя выходными в неделю, до конца мая. Поговорив обо всех своих делах, мы вернулись домой.

Конец первой книги