Летящие дни

ВАЖНЕЕ МЕДАЛИ

                       1
Я мальчишкой вытаскивал мины
Из тяжелой весенней земли.
А вдали розовели руины.
И подснежники рядом цвели.

Три взрывателя в каждой «кастрюле».
Три чеки, три стальных проводка.
И стальные — как шарики — пули.
Чуть приплюснуты, сжаты бока.

Надо в землю спокойно вглядеться,
Каждый стебель проверить не раз.
Вот и мина. Куда же ей деться
От моих настороженных глаз.

Как легко я тогда рисковал!
Нынче вспомнишь — и сердце сожмется.
Я стальные коробки вскрывал,
И сияло на шариках солнце.

Был я в метре от вечного сна.
И цветы наклонялись прощально.
Но была моя жизнь изначально
Для чего-то другого нужна.

                       2
Если я не участник войны,
Это, граждане, вовсе не значит,
Что страдания мне не больны,
От которых и взрослый заплачет.

Я участник большого огня.
Когда стены родные пылали.
«Мессершмитты» стреляли в меня,
Злые «юнкерсы» бомбы бросали.

Я родился в тридцатом году.
И годами для фронта не вышел.
Но хлебнул фронтовую беду
Среди белых воронежских вишен.

Я частенько в больницах лежу —
Крепко голову пуля задела.
Я о мерзлых распадках пишу.
Впрочем, это особое дело…

Не смущайте вопросом меня,
Почему мне медали не дали.
Я участник большого огня.
Это, может, важнее медали.

1984

СЕРЖАНТ РЫБАКОВ
                 Осмотрено, мин не обнаружено.
                 Сержант Рыбаков…
                 Разминировано.
                 Сержант Рыбаков.
                            Надписи на руинах Воронежа, 1943 г.

Был он юный, но очень серьезный.
Понимал как сапер — изнутри,
Над какою погибелью грозной
Колдовал от зари до зари.

Это мы понимали и сами,
Рядовые мальчишьих полков.
На три года всего с месяцами
Был он старше, сержант Рыбаков.

Но не страшно мне было нисколько.
Он меня, словно старший мой брат,
Называл по-ребячески:
— Толька!—
Я — по званью:
— Товарищ сержант!

Но тревожно мне было признаться,
Слышать голос его ледяной:
— Отойди-ка, брат, метров на двадцать
Или спрячься за той вон стеной.

Не случайна была с укоризной
Строгость синих прищуренных глаз.
Ведь сапер ошибается в жизни,
Как известно, один только раз…

И ушли они с фронтом на Запад.
Но остался со мной навсегда
Этот горький тротиловый запах,
Этих лет горевая беда.

Было много и крови, и жажды.
И фугасных,
И прочих силков…
Если вы не ошиблись однажды,
Отзовитесь, сержант Рыбаков!

1985