Lethal Seduction. Манхэттен

Из ванной раздались звуки льющейся воды. Это Джоэл открыл душ. Розарита потихоньку выдвинула ящик тумбочки, что стояла возле кровати Джоэла, и заглянула в него. Пистолет. Отлично, это еще одно свидетельство того, что он — настоящий мужик. Шесть прозрачных коробочек с мятными конфетами «Тик-так». Кассета с порнографическим фильмом под названием «Горячие язычки». Непочатая упаковка презервативов самого большого размера. И — светло-голубой конверт с надписью «Моему котику». Розарита молниеносно вытащила лежавшую в конверте записку и развернула ее. «Малышкин! Я тебя люблю! И всегда буду любить! Увидимся на следующей неделе. Согрей для меня постельку». Подпись гласила: «Твоя лапуля».

Малышкин… Лапуля… Какая еще, к черту, «лапуля», твою мать!

Розарита хватала ртом воздух. Неужели у Джоэла есть другая баба?!

Она хотела продолжить обыск, но тут звук льющейся воды прекратился. Она торопливо сунула записку в конверт и задвинула ящик.

В комнату вошел Джоэл с полотенцем, повязанным вокруг бедер. Надо же, у него до сих пор стоял! Плотная махровая ткань топорщилась столь отчетливо, что ошибиться было невозможно.

Розарита поняла, что пришла пора заняться им всерьез, а в этом ей не было равных.

— Иди сюда, ненасытный, — проворковала она, взяв его за руку и затаскивая в постель. — У меня для тебя кое-что есть.

Джоэла не надо было просить дважды.

* * *

Декстер мерил гостиную шагами, через каждые пять минут поглядывая на циферблат часов. Где же Розарита? Он надеялся, что к приезду его родителей она уже будет дома — вот тогда сюрприз вышел бы на славу. Но часы показывали уже половину седьмого, а она все еще не возвращалась.

Он с неохотой снял телефонную трубку и набрал номер тестя. От этого немудрящего действия его прошиб пот. Декстер до смерти боялся Чеса Винсента и каждый раз, общаясь с ним, становился похожим на нелегального эмигранта из телесериала «Семья Сопранос», да и вел себя точно так же.

В самом начале их романа Розарита с гордостью сообщила Декстеру, что ее отец — король всего строительного бизнеса Нью-Йорка. Но Декстера не волновало, королем чего был отец его избранницы, он просто старался держаться от него подальше, вот и все.

— Здравствуйте, Чес, — проговорил он, стараясь унять дрожь в голосе. — Скажите, Розарита у вас?

— А с какой стати она должна быть у меня? — с подозрением в голосе прорычал Чес. — Она уехала уже два часа назад.

— Она, случаем, не сказала, куда поехала?

«Купить пистолет, чтобы вышибить тебе мозги!» — подумал Чес, но вслух произнес:

— Не-а. Скорей всего шастает по магазинам. Баб, что ли, не знаешь? Просаживают деньги до тех пор, пока сиськи не повиснут.

Декстер попытался изобразить смех, но у него не очень получилось. Хотя он вращался в среде манекенщиков, где царили весьма свободные нравы, его по-прежнему коробило от вульгарности.

— Позвони мне, если она не вернется домой до полуночи, — проговорил Чес, — я вышлю копов с собакой.

Какая прелесть! Какой заботливый отец!

Декстер вновь стал метаться по квартире. Заглянул в спальню для гостей, проверил, все ли готово к скорому приезду его родителей. Днем он заехал в цветочный магазин и лично выбрал дюжину изумительных красных роз — любимых цветов его матери. Кончита, их служанка, поставила розы в изысканную янтарную вазу, стоявшую на столике у телевизора. Декстер купил цветы и для Розариты — роскошные белые розы, которые он собирался преподнести ей, когда они останутся наедине.

Сегодняшний вечер будет особенным, Декстер был уверен в этом.

* * *

— Черт! — яростно воскликнула Розарита. Садясь в такси, она порвала свои дорогие колготки.

— Куда едем, леди? — спросил таксист, даже не обернувшись.

— У вашей двери слишком острые углы, — пожаловалась женщина. — Сделайте с ними что-нибудь.

— Так куда? — повторил водитель, обкусывая заусенцы на ногте. Розарита подалась вперед, чтобы получше разглядеть его личную карточку, прикрепленную к приборной доске. Муссаф Кирдариан. Очередной вонючий инострашка, с которым бесполезно препираться. Чес говорил, что всю эту публику следует выстроить в шеренгу и расстрелять без малейшей жалости. Иногда он перехватывал через край. Если пустить всех иностранцев в расход, кто тогда будет водить такси и управлять поездами? Кто будет убирать с улиц мусор? Откуда, наконец, возьмутся владельцы магазинов бытовой техники и фотоаппаратов?

— Угол 61-й и Парк-авеню, — резко ответила она. — Да поживее. Я тороплюсь.

Такси, взвизгнув колесами, рванулось с места, и Розариту подбросило на сиденье. Она выругалась и полезла в сумочку за сигаретами и уже собралась было закурить, когда Муссаф поглядел на нее в зеркальце заднего обзора и жестко проговорил:

— Здесь не курят. Вы что, читать не умеете? — И указал на табличку с перечеркнутой красной линией дымящейся сигаретой.

— Твою мать! — пробормотала Розарита и сунула сигарету обратно в пачку. Что за идиотские правила! И какое право имеет этот чумазый водила приказывать ей!