Летчик 5

Поэтому ранним утром, раздав последние распоряжения остающимся на месте стоянки морякам охраны мы тронулись в путь. Как раз вскарабкались на вершинку первой сопки, когда долетевший с бухты гудок заставил всех оглянуться. Вот и транспорт уходит… Помахали руками уходящему судну – традиции обязывают, поправили ношу за плечами и потопали дальше. И вот уже третий день пробираемся по бездорожью, потеем, кормим гнус, а до цели всё так же далеко, как и в самый первый день нашего пешеходного путешествия…

Рассказывать обо всех перипетиях нашего похода – дело неблагодарное и матерное. Если послушать, сколько матюков свалилось на местную природу с этим её пересечённым рельефом… А рельеф здесь весьма непростой. Вот если взять листок бумаги, смять его в комок, потом распрямить… Вот как раз и будет некое подобие местного рельефа. А этот проклятый гнус и комарьё, готовое сожрать заживо? А… А вот об этом я лучше промолчу…

Одно хорошо. Белые ночи наступили… А рабочий день в экспедиции ненормированный. У личного состава большой интерес в быстром завершении работ, подкреплённый словами Второва о премии по завершению экспедиции. Поэтому такой длинный день радует. За всех не скажу по понятным причинам, но нас с Николаем Александровичем уж точно.

И погода наконец-то поменялась. Недавнему шторму наскучило это пустынное безжизненное место, и он быстренько удрал в сторону Курильских островов. Ещё пару дней после этого было ветрено и холодно, несмотря на выглянувшее солнышко. Ждали настоящего тепла, но, увы. К вечеру небо затягивалось тучами, с небес срывался мелкий моросящий дождик, нудел всю ночь шорохом мелких капель по брезенту палатки и благополучно прекращался к утру, как раз к восходу. Влага быстро испарялась под солнечными лучами, и воздух становился мокрым и тяжёлым, хоть пей его. Пришлось подстраиваться под погоду, заранее останавливаться на ночлег, разбивать лагерь и готовить еду.

Постепенно втянулись, перестали цепляться за корни и стланик ноги, дышать стало легче, и плечи привыкли к тяжести ноши. Шагать стало веселее, и дорога уже не казалась столь бесконечной и непроходимой, как в начале пути. Вот к сырости привыкнуть было невозможно. За ночь бельё и портянки просохнуть не успевали, приходилось досушивать днём на ходу. А это лишняя морока. Но ноги нужно было беречь, на них здесь вся надежда.

А ещё через неделю вышли в первый намеченный квадрат, разбили лагерь и приступили к тяжкой работе. Я говорил, что привыкли к тяжёлым переходам и дальше стало проще и легче? Ошибся… Стало труднее. Гораздо труднее. Земляные работы, горы перелопаченного впустую тяжёлого каменистого грунта, кровавые мозоли на руках от кирки и… Нулевой результат. Отчаиваться никто не собирался, работа только началась, перенесли лагерь на другой ручей, сделали разбивку участка и начали промывку…

И в первом же лотке обнаружились знаки. Ух, как вскипел энтузиазм у народа! Засуетились наши научники и пошла работа.

Удача никогда не ходит в одиночку. Где-то позади обязательно плетётся какой-нибудь её антагонист…

Грамотно сработало дальнее охранение. Постоянно выставляли на подходе к лагерю со стороны пройденного нами пути секрет из двух солдатиков – и положено так, и на душе спокойнее. И не прогадали с предосторожностями – по нашим же следам скрытно пробиралась небольшая группка. И не старатели, это наши сразу определили по отсутствию у них необходимого для такого промысла снаряжения, и тем более не охотники. За пушниной в эту пору никто не ходит, а за мясом забираться в этакую даль вообще смысла нет.

Так что, когда в лагере неожиданно объявился один из дозорных и сообщил о пробирающихся по нашим следам людях, суетиться особо не стали. Потому что с самого начала путешествия предполагали нечто подобное, и заранее подготовились к ненужной встрече. Впрочем, шила в мешке всё равно не утаишь, рано или поздно среди местного населения пойдут слухи о найденном нами золоте и потянутся по нашим следам в верховья притоков реки Колымы лихие горячие головы.