Летчик

Распрощался со Второвым, договорились встретиться через неделю и обсудить мои наработки, а вот от Игоря отделаться так просто не удалось. Пришлось выслушивать заводские новости, рассказывать свои, обсуждать последние достижения нашей экспериментальной лаборатории. Той самой, в которой нашими же стараниями и с моей подсказки, само собой, были собраны самые перспективные кадры. Просмотрели эскизы новых самолётов, обговорили перспективы их использования и применения в мирной жизни. Заодно вывалил на Игоря все свои идеи по тому, что я хочу получить от переделанного «Муромца». И в результате пришли мы с ним к такому выводу, что это уже и не Муромец получится, а совершенно другой самолёт. Как бы его назвать? Свалил это дело на товарища, пусть думает над этим, у него хорошо получается. А сам прихватил со стола в охапку только что нарисованные эскизы и умчался в эту самую лабораторию, озадачивать Поликарпова техзаданием — пусть начинает расчёты. К моменту получения разрешения у нас не только вся документация должна быть полностью готова, но и хорошо бы лекала успеть вырезать. Сделаем и испытаем новую машину, а потом запустим её в серию. Война закончилась, появятся свободные лётные кадры… Так что моя задумка по организации дела с воздушными перевозками точно обретёт второе дыхание. И, наконец-то, Игорь в него тоже поверил. Ещё бы ему не поверить, когда к этому делу подключился со своим авторитетом и капиталами сам Второв. После такого только и остаётся, что постараться успеть заскочить на подножку стремительно разгоняющегося поезда.

Конечно, всё это недолго продлится — революция не революция, но что-то этакое обязательно произойдёт. Когда? Не знаю. Но к тому времени хотелось бы успеть хоть что-то сделать. Это и новая ступень вверх, и совсем другие деньги. Деньги, как говорил один товарищ, у нас ещё никто не отменял…

Прошение об отставке министр удовлетворил — Второв поспособствовал. Двух недель не прошло, как стал я гражданским человеком. Непривычное ощущение. Уволили с правом ношения формы, определили неплохой такой пенсион по званию и наградам, и на этом мои отношения с армией закончились. Грустно. Обидно? Да нисколько! Кому-кому, а мне грех обижаться! Зато отныне расходятся мои пути с Адмиралтейством, и вряд ли я буду пересекаться с Остроумовым. Больше я ни разу не ходил к знакомой парадной, не заглядывал в окна, не ловил взглядом на улицах силуэт Лизы. Нет, так нет. Отстранился я от прошлого, задвинул воспоминания в самый дальний угол, где и похоронил их благополучно в пыли. По крайней мере, уверил себя в этом. И завалил себя работой до изнеможения, измучил наших инженеров-конструкторов идеями, даже Игорь в последние дни начал меня одёргивать от чрезмерной занятости и силком выгонять из кабинета. Куда? А в гостиницу. Квартиру снимать не стал, сейчас мне лучше пожить так, на полном обеспечении. Где не нужно ни о чём заботиться. И уберут в номере, и бельё поменяют, и накормят. Только плати. А платить пока есть чем. Правда, всех этих прелестей я пока не оценил в должной мере — приходил поздно и уходил рано. И спал без задних ног. И никакие мысли в голову не лезли, не мешали спать, настолько сильно выматывался за день.

Несколько раз встречался с Второвым, информировал его о результатах работы. Расспросить же моего компаньона и узнать, как продвигаются наши дела не получалось. А вот тут я передёргиваю. Никакой он мне не компаньон, скорее, руководитель. Рылом я, как говорится, не дорос до его уровня. Да и правильно — где я, и где Второв. Но, буду стараться подняться выше. На одну ступеньку не встану, но поближе подберусь…

Так что ответов на свои вопросы я не получил. Зато получил деньги на оплату работ. И вскоре не только чертежи, но и лекала были изготовлены. Небольшое вознаграждение за сверхурочную работу делает настоящие чудеса! И инженеры довольны, и мастера. Опять же без участия Игоря не обошлось — именно с его негласного одобрения и проводились все дополнительные работы.

А в один прекрасный день на завод приехал Второв с юристом и предложил нам обоим поставить свои подписи под учредительным документом нового акционерного общества, в котором директором назначался сам промышленник. Возражать не стали, сами бы мы подобное дело всё равно не потянули бы и не провернули за столь короткий срок.

Следом, буквально через день после подписания документов, тот же юрист привёз разрешение на изготовление, помимо производящейся сейчас на заводе серии, опытного нового образца грузо-пассажирского самолёта. И мы приступили к работе…

Из гостиницы я съехал — всё равно последние дни в ней не ночевал. Есть же у меня в кабинете диван, его и достаточно. А поесть можно и в нашей заводской столовой. Пусть блюда там без изысков, зато порции хорошие. И с постельным бельём вопрос благополучно решился — всего-то потребовалось немного доплатить уборщице.