Летать так летать!

После экзаменов начинающие борттехники некоторое время слонялись без дела. Наступили ранние амурские холода, а они все еще не были востребованы небом. Убедившись, что их еще никто уверенно не знает в лицо, лейтенант Ф. и лейтенант М. повадились сразу после утреннего построения удаляться из расположения части. Каждое утро после построения они, укрываясь от эскадрильского домика за ближайшим к нему вертолетом, медленно перемещались в сторону гражданского аэропорта, готовые вернуться при первой опасности. Перебравшись через взлетно-посадочную полосу, быстрым шагом шли в общежитие. Там, в своей двухместной комнате уставшие офицеры ложились в кроватки и отдыхали до обеда — беседовали, читали, спали. Все это называлось «пойти понежиться».

Так продолжалось целую неделю. Лейтенанты даже начали питать робкую надежду, что про них забыли навсегда. Через неделю к ним примкнул лейтенант Т. Поскольку он был немногословен и спокоен, то получил кличку «Свирепый». А поскольку на старом борту, который за ним закрепили, было кем-то давно выцарапано «Видас», то окончательно закрепилась кличка «Свирепый Видас».

Свирепый Видас, игнорируя совет бывалых прогульщиков сидеть дома, отправился после обеда в книжный магазин. Вернувшись, он сказал:

— Был сейчас в книжном магазине. Видел инженера эскадрильи.

— И что? — вскричали оба лейтенанта.

— Он на меня посмотрел.

— Ну — и?!!!

— Он меня не узнал. А может, испугался — сам ведь прогуливает.

Лейтенанты успокоились — и действительно, если бы узнал, Свирепый Видас ходил бы сейчас враскоряку.

На следующее утро хмурый инженер позвал всех троих в домик.

— Ф., М., где вы вчера были?

— Ходили получать противогазы на склад, товарищ капитан, — выдал лейтенант Ф. давно заготовленный ответ. — Прапорщика долго не было.

— А ты, Т.?

Видас растерялся. Легенды у него не было, и ему не оставалось ничего другого, как идти след в след за товарищами:

— Я тоже был на складе.

— Противогаз получил?

Этого Видас не знал. Он неопределенно пожал плечами.

— А где этот склад находится? — нанес решающий удар инженер.

Склад находился в километре от стоянки, за дорогой в березовом леске. Но Видас и этого не знал. Он нерешительно поднял руку, дрожащим согнутым пальцем нарисовал в воздухе кривую окружность и, глядя вверх, сказал:

— Там…

— Ты дурак, Т.! — торжествующе сказал инженер. — Ну, какого черта, спрашивается, от службы косить, если даже не знаешь, как соврать? Или ты в книжный за противогазом ходил? Все, раздолбай, лафа кончилась! Я вас в небе сгною!

Так началась служба…

ДВОЙНИКИ

Первое время инженер эскадрильи, не доверяя прогульщикам, строго отслеживал их «посещаемость» построений возле эскадрильского домика. Здесь нужно отметить: несмотря на то что лейтенант М. был татарином, а лейтенант Д. — украинцем, они, особенно издалека, были очень похожи друг на друга. Поэтому неудивительно, что подслеповатый инженер их иногда путал.

Однажды на построении инженер, вглядываясь сквозь очки в строй борттехников, вдруг зло сказал:

— Да где опять этот долбаный Д.!

— Я здесь, — обиженно выкрикнул из строя лейтенант Д., поднимая руку.

— Странно, — удивился инженер. — А тогда где этот долбаный М.?

ПЕРВЫЙ НАРЯД

Лейтенант Ф. и лейтенант Т. впервые дежурят по стоянке части. После развода они заходят в дежурный домик, осматривают его. Кровать, оружейная пирамида, печка, старый телевизор, на столе — эбонитовая коробка с ручкой — полевой телефон. По мнению лейтенантов, этот телефон еще военного времени и работать не может — наверное, предполагают лейтенанты, он стоит здесь как деталь армейского интерьера.

— Связь времен, — уважительно говорит лейтенант Ф.

Лейтенант Т. берет трубку, дует в нее, говорит «алло». Трубка молчит.

— Покрути ручку, — советует лейтенант Ф. — Возбуди электричество.

Лейтенант Т. крутит ручку, снова снимает трубку и, глядя на лейтенанта Ф., шутит:

— Боевая тревога, боевая тревога!

— «Паслен» слушает, что случилось? — вдруг резким тревожным голосом отзывается трубка. — Кто говорит?

Глядя на лейтенанта Ф. полными ужаса глазами, лейтенант Т. говорит:

— Говорит лейтенант Ф.

Он отстраняет кричащую трубку от уха, испуганно смотрит на нее и медленно кладет на рычаг.

Лейтенант Ф. разражается бранью.

«КОЖЕДУБ» И «МАСЛОПУЗ»

Первое самостоятельное опробование вертолета (бортовой № 57). Перед запуском двигателей борттехник должен проверить противообледенительную и противопожарную системы. С грехом пополам лейтенант Ф. проверяет первую — датчики работают. Как проверять вторую, борттехник не помнит напрочь. Подняв руку и указывая пальцем на контрольный щиток, он говорит:

— А теперь — противопожарная…

Левый летчик (недавно еще был праваком)[2] — недовольно:

— Ну, проверяй… Я, что ли, буду?

Борттехник, наглея от безысходности:

— Ну не я же!