Летающие убийцы

— Такой бинокль был только у эмира. Он его никому не доверял. Если Мухетдинов уничтожен, то дальше нам проще будет, — предположил я: — Агафонов, посмотри на карту. Видишь, какой простор у тебя для деятельности открывается. Кстати, у бандитов есть винтовка СВД с тепловизионной оптикой. Позаботься об их снайпере персонально. — Я сунул в руки младшему сержанту свой планшетник, чтобы он как следует рассмотрел карту.

Конечно, как и другие снайперы, Агафонов имел в своем распоряжении приемоиндикатор. Но у этого аппарата был слишком маленький монитор. На нем можно было и не рассмотреть какие-то важные детали.

Пока снайпер рассматривал карту, я зашел за большой камень и вытянулся в полный рост. Почему-то в моей голове крепко сидело странное представление о том, что важные приказы следует отдавать именно так, выпрямившись, хотя это вовсе не обязательно. Наверное, когда ты выпрямишься, и голос твой звучит иначе, намного внушительнее.

— Взвод, слушай боевой приказ! Нас вскоре попытается атаковать в спину другая банда. После прорыва в ущелье в ней осталось больше двух десятков человек. Приготовиться к встрече! Выбрать позицию и внимательно смотреть в тылы. Ничеухин, возвращайся со своей группой в строй. Еще важный момент. Сзади бандитов будет преследовать сержант Махалов с двумя бойцами. У них крупнокалиберный пулемет «Утес». Нечаянно своих не подстрелите. Да и ты, Махалов, будь внимательнее.

— Понял вас, товарищ старший лейтенант. Мы банду уже почти нагнали. В ночной прицел спины видим. Я мог бы догнать их и отставших боевиков ножом отправить на отдых. Но кто понесет пулемет и запас патронов? Двоим не справиться. Тяжело.

— Отставить нож! Работай так, как планировал. Из вида банду не выпускай, но дистанцию не сокращай. Они могут попытаться прорваться в твою сторону, когда поймут, что здесь напоролись на засаду.

— Понял. Работаю, — согласился Махалов.

— Кулаков, ко мне! Бегом и при оружии, вместе со вторым номером.

Младший сержант Кулаков, огнеметчик взвода, находился вместе со своим отделением на противоположной стороне ущелья.

Он отозвался сразу:

— Уже бежим, товарищ старший лейтенант.

Младший сержант Агафонов тем временем закончил рассматривать карту в планшетнике, вернул мне его и заявил:

— Задачу понял. Разрешите приступать, товарищ старший лейтенант?

— Действуй, — сказал я.

Таким вот образом правая колонна взвода усилилась снайпером с дальнобойной крупнокалиберной винтовкой. Взамен я забрал оттуда огнеметчика со вторым номером расчета. Тот только носил за младшим сержантом Кулаковым специальный рюкзак с тремя выстрелами и свой автомат.

Замена, по сути дела, оказалась равноценной. Мне трудно сказать, увеличилась или уменьшилась ударная мощь группы, находившейся в подчинении старшего сержанта Стразаридзе. Но позиция всего взвода, если Агафонову удастся забраться на скалу, однозначно усилится.

— Агафонов, докладывай обстановку! — выждав пару минут, потребовал я.

— Забрался, товарищ старший лейтенант, устраиваюсь. Сейчас буду смотреть, — коротко доложил младший сержант.

Рядом со мной в этот момент выросла коренастая фигура младшего сержанта Кулакова, за которым стоял второй номер его расчета. Но я не успел дать огнеметчику задание, потому что у меня в кармане под бронежилетом зазвонил мобильник. Мне пришлось с треском отстегивать липучки, чтобы до него добраться. Это задача не такая простая и не самая быстрая в исполнении.

Звонить мне могли, как я подумал, только подполковник Рахматуллин из ФСБ и наш начальник штаба майор Рыженков. Хотя, говоря честно, начальнику штаба бригады было бы куда проще вызвать меня через коммуникатор «Стрелец». В это ночное время звонить больше было, как я решил, некому. Рахматуллин и Рыженков хорошо знали, что я прячу телефон далеко и глубоко, не могу сразу его достать, поэтому терпеливо ждали.

Но в этот раз человек, вызывавший меня, не дождался, пока я закончу свою возню. Виброзвонок завершился так же резко, как и начался. Но мобильник я все же вытащил.

Подполковник Звягинцев с ухмылкой наблюдал за моими манипуляциями. Я при нем уже отвечал на звонок Рахматуллина, поэтому он понимал назначение этих телодвижений. Я глянул на экран аппарата и увидел незнакомый номер.

— Кто?.. — коротко поинтересовался Евгений Андреевич.

— Понятия не имею. Незнакомый номер, — ответил я.

— Какой номер? Назови.

Я продиктовал.

— Это, если мне не изменяет память, номер подполковника Рагимова из Следственного комитета. Что-то у них там произошло. Они могли найти четвертый беспилотник.

— Если мы не нашли, то они тем более не найдут.

— У ментов профессиональный нюх. Позвони, спроси, что ему надо.

Номер своего телефона я давал подполковнику Рагимову на тот случай, если у следствия возникнут вопросы ко мне. Сам он тоже дал мне свой номер, но не мобильника, а служебного городского телефона. Мало ли, вдруг я что-то важное вспомню.

Я подсунул телефон под шлем, как обычно делал, если не желал отключаться от внутривзводной связи, и нажал кнопку вызова. Рагимов ответил быстро. Видимо, он держал свой аппарат в руках.