Летающие убийцы

Две бронебойные гранаты и одна осколочная. Такой был полный боекомплект «Вампира», которого нам, как правило, хватало всегда, при проведении любой боевой операции. Танков у бандитов, слава богу, пока не встречается. Поэтому бронебойные гранаты мы используем как артиллерию, способную разрушить любое укрепление, сооруженное боевиками. С этой задачей РПГ-29 справляется выше всяких похвал, на оценку «отлично».

— Свяжись с Агафоновым, он тебе объяснит, где бандиты и сколько их. После «Вампира» сразу работают снайперы. Все трое.

Да, РПГ-29 работает так же эффективно, как и тяжелое артиллерийское орудие. Он обладает точно такой же разрушающей силой. Это, так сказать, переносная артиллерия взвода, хотя в обычных войсках мелкие подразделения никто ею не обеспечивает. Пушки и гаубицы обычно работают совместно с крупными частями и целыми соединениями.

Еще до того как РПГ-29 поступил на вооружение взвода, я участвовал в его испытании, проводимом на батальонном полигоне. Мне следовало знать, чем нас вооружают.

Мы стреляли из «Вампира» под углом в шестьдесят градусов в железобетонный фундаментный блок. Другой такой же солидной мишени на полигоне просто не существовало. Блок, усиленный металлической арматурой, был толщиной девяносто шесть сантиметров.

Выстрел прошил его насквозь. Потом граната еще и прогулялась по лесочку, стоявшему за блоком. Она запросто срезала солидные березовые стволы. Ее не остановили ни бетон, ни стальная арматура блока. В отверстие, оставленное выстрелом, спокойно проходил обыкновенный лом.

Трудно было позавидовать бандитам, спрятавшимся за камень, в который попадет граната «Вампира». Она развалит его на куски, которые ударят по людям.

Младший сержант Агафонов, не сходя с места, объяснил гранатометчику, где прячутся бандиты. Таково еще одно преимущество внутривзводной системы связи.

Его объяснения были прерваны выстрелом «Выхлопа», который мы услышали только потому, что имели наушники.

— Что там, Сухогоров? — спросил я первого взводного снайпера, у которого и был на вооружении «Выхлоп».

— Бандитов, товарищ старший лейтенант, осталось только пятеро, — ответил он. — Один высунулся с биноклем и тут же без головы остался. Хотя я думаю, он изначально, с момента рождения таковой не имел.

— Бинокль с системой ночного видения? — спросил я, со слов Евгения Андреевича зная о том, что такой аппарат во всей банде есть только у одного человека — эмира Мухетдинова.

Я надеялся, что пуля нашла именно его, мы обезглавили бандитскую гидру.

— Судя по размерам, вполне обычный, — проговорил сержант, этими словами, как ударом топора по голове, пресекая мои ожидания. — Бинокли с ночным видением, как правило, куда более массивные, тяжелые и объемные. А в простой ничего в темноте увидеть невозможно. Я же говорю, без головы был парень. Таким он и остался. Она этому умнику ни к чему.

С этим трудно было не согласиться. Мой собственный бинокль был тому наглядным примером. Его зарядное устройство находилось в футляре, который никогда к глазам не прикладывался. Однако сами аккумуляторы располагались в корпусе бинокля и не были такими уж миниатюрными. Не самая высокая мощность и энергетическая емкость не позволяла им поддерживать малый формат.

А раньше, когда у меня был простой бинокль, я имел возможность использовать его только днем. Правда, в том бинокле был вмонтирован отличный дальномер, но точно такой же качественный прибор сейчас стоял у меня на автомате.

Подполковник Звягинцев посматривал на меня. Он явно требовал объяснения ситуации. Я растолковал ему суть дела.

Самойленко тем временем уже зарядил тубу гранатомета, выставил его сошками, расположенными сзади, на камень за собой. Теперь парень ворочался, старался устроиться поудобнее и точно прицелиться.

Я недавно посещал теоретические занятия для гранатометчиков, обязан был присутствовать на них. Ведь мне, офицеру, командиру взвода, положено уметь делать все то, на что способны мои бойцы-специалисты. Там я с немалым удивлением услышал от инструктора, что для качественного прицеливания гранатометчику требуется принять самую комфортную позу, какая только возможна в условиях реального боя. До этого я всегда считал, что гранатометчик обязан стрелять по приказу, в любой момент, чуть ли не на бегу, когда взвод идет в атаку, или хотя бы с колена.

Но атака спецназа, особенно нашего, существенно отличается от таких же действий общевойсковых подразделений. Она никогда не проводится в лоб. Спецназ не рвет тельняшку на груди, не бросается на пулеметы. Мы атакуем противника неспешно и вдумчиво, постепенно, метр за метром, подбираемся к нему, пользуясь всеми возможными прикрытиями.

Глава 8

— Я готов, товарищ старший лейтенант! — доложил Самойленко.

— Снайперы, что у вас? — спросил я.

— Готовы. Ждем, — как и обычно, за всю свою малую группу ответил сержант Сухогоров.

— Самойленко, к бою! Работай! — дал я команду, переключил наушники на снижение восприимчивости и увидел при этом, как закрыл уши большими ладонями подполковник Звягинцев.

Но «Вампир» — это не снайперская винтовка «Корд».