Летающие острова

«Тогир, милый! Я боюсь, чем дальше, тем больше, и, что страшнее всего, что самое скверное, я прекрасно знаю, чего боюсь. Поэтому письмо пойдет не почтой – ты сам постарался просветить насчет ваших хитроумных цензурных аппаратов. Спасибо, наука пошла впрок… По счастью, здесь оказалась Донайра с „Рагнарока“, она и передаст. Уж она-то, надеюсь, не стукачка. Хоть ты и объяснял с важным видом, что в стукачи вы вербуете только таких, о ком никогда и не подумаешь… Все равно. Если она и стукачка, письмо в любом случае попадет к тебе. Тогир, ЭТО приближается. Это будет не простая война. Шар заволакивает кровавая пена, мне даже не нужно к нему подходить, он вспыхивает сам, и это страшнее всего. Я проверяла трижды – с шаром, с кольцом в хрустальной вазе, с облаками. Результат неизменен. Я боюсь даже представить, что ждет Талар. Очертания континентов в шаре меняются, искажаются самым диким образом. Это не война, даже атомная, это хуже – глобальная катастрофа, ужас, совершеннейшее небытие! Вот уже три дня не хожу на пляж – Маска Смерти на лице каждого встречного, видеть это невыносимо. Между прочим, некоторые начинают держаться странно и уезжают вдруг, хотя вовсе не собирались. Подозреваю, это тоже Керуани – мы ведь сплошь и рядом не знаем друг друга, не спросишь же открыто… Облака даже не красные, Тогир, – они черные! Понимаешь? Уж тебе-то следовало бы знать, что магия никогда не обманывает. Она полна символов, верно, однако символы, в отличие от слов, двойного толкования не допускают. Мы все обречены! Обречены, Тогир! И не надо напоминать о присяге, о гербе – мой герб не моложе твоего. Это вовсе не будет дезертирством, какое тут дезертирство, если обречены все воюющие стороны, если не будет ни победителей, ни побежденных? Если вообще не будет выживших? Ты не изменишь своим и не сыграешь на руку противнику, потому что не останется ни своих, ни врагов. К тому же… Я не верю, что Изначальные мертвы. Для этого они были слишком коварны. Они спят… или уже проснулись? А то и не все спали… И мы расплатимся за предков-завоевателей, мы не так уж и виноваты, вовсе мы не виноваты, разве в том, что родились, – но суда с адвокатами у нас не будет, и это наши предки сжигали Девейн-Горт… И никто не предоставит нам последнего слова, нас вообще не будут слушать. Нас уже нет, Тогир. Я избегаю зеркал, чтобы не увидеть Маску Смерти у себя на лице. И по той же причине убрала твои фотографии. Но хочу верить, что мы спасемся. И верю, что Древние Дороги не лгут. Милый, любимый, единственный, самый лучший, желанный мой! Мое небо, мое сердце! Если ты меня любишь, беги! Времени нет!»