Летающие колдуны

— Худ! — воскликнул он.

— Верно, меня зовут Худ. Но я не узнаю тебя. — В голосе человека прозвучала вопросительная интонация.

Мэт ухмыльнулся. Он любил эксцентричные жесты. Сунув пальцы за ворот, он рывком расстегнул рубашку до самого пояса.

— А теперь узнаешь? — спросил он.

Клерк разглядел небольшой шрам на груди Мэта.

— Келлер?

— Точно, — сказал Мэт, застегивая рубашку.

— Келлер, будь я проклят! — сказал Худ, и по тому, как он сказал это, стало ясно, что ругаться — дело для него непривычное. — Ведь прошло уже больше семи лет. Чем же ты занимался все это время?

— Садись поскорее, — Худ поспешно сел на освободившийся стул, едва только прежний владелец поднялся. — Я работаю нянькой червей в шахте. А ты?

— А ты… а ты не сердишься на меня за этот шрам?

— Да нет, — искренне воскликнул Мэт. — Я был сам виноват. А потом — это ведь было так давно.

Да, это было давно, когда Мэт учился в восьмом классе. Худ пришел в их класс, чтобы взять перочинный ножик и заточить карандаш. Мэт тогда впервые увидел Худа, мальчик того же роста, что и он, хотя и старше на год, щуплый и нервный. К несчастью, учителя в классе не было. Худ прошел через весь класс, не глядя ни на кого, взял ножик, заточил карандаш и повернулся, чтобы идти. Но толпа вопящих, возмущенных мальчишек преградила ему путь. Худу они показались ордой каннибалов. Впереди стоял Мэт со стулом в руках, изображая дрессировщика зверей.

Худ в ужасе бросился к выходу, и его остро заточенный карандаш оставил шрам на груди Мэта.

Впервые Мэт оказался в роли жертвы. Для него этот шрам был свидетельством его позора.

— Хорошо, — с облегчением сказал Худ. — Значит, ты теперь шахтер?

— Да, и сожалею об этом каждый день. Я проклинаю тот час, когда Земля послала нам этих маленьких змей.

— Но это лучше, чем копать землю самому.

— Ты так думаешь? Хочешь прослушать лекцию?

— Сейчас. — Худ лихо осушил свой стакан. — Я готов.

— Черви в шахтах пять дюймов длиной и четверть дюйма в диаметре. Они возникли в результате мутации земных червей. Их входное отверстие усыпано маленькими алмазными зубами. Они грызут руду ради удовольствия, но питаются они синтетической пищей, причем у каждой разновидности червей пища своя. И каждая разновидность поглощает руды определенных металлов. Это еще больше усложняет все. В нашей шахте шесть типов червей, и каждый из них я должен кормить по-разному.

— По-моему, это не так сложно. А сами они не могут найти себе пищу?

— Теоретически могут. Но на практике не всегда. Бактерии в желудке червей заставляют их выбрасывать руду. И когда черви питаются, мы собираем вокруг них частицы металла. Но бактерии легко погибают. И тогда погибают и черви, так как руда забивает внутренний проход. Тогда другие черви съедают их, чтобы забрать руду. Но в пяти случаях из шести руда не та. Да, они едят не ту руду, не тех червей, не ту пищу, и умирают. Но даже если они делают все так, как надо, они все равно погибают в течение десяти дней. Это происходит потому, что зубы их снашиваются слишком быстро. Чтобы компенсировать это, они должны были бы размножаться со страшной скоростью, но они так заняты работой, что у них нет для этого времени. И нам снова приходится обращаться к первым поселенцам.

— Значит, вы зависите от них?

— Да, поселенцы делают, что хотят.

— Может, они подкладывают что-нибудь в пищу червей? Мэт удивленно посмотрел на него.

— Я готов поклясться, что так оно и есть. Или же они не подкладывают то, что нужно. Благодаря этому они зарабатывают больше денег и не дают зарабатывать нам. Они… — И тут Мэт прикусил язык. Как-никак, он ведь совершенно не знает Худа, с которым не встречался столько лет.

— Пора обедать, — сказал Худ.

Они допили пиво и отправились в ресторан. Худ расспрашивал про школьных товарищей, вернее, соучеников. У Худа почти не было друзей, он плохо сходился с детьми. Затем он рассказал о себе. Худ работал учителем в школе Дельта. К удивлению Мэта, когда-то угрюмый мальчик стал великолепным рассказчиком. Его подчеркнуто сухой деловой тон делал его шутки еще более смешными. Они оба высоко ценились на своей работе и оба хорошо зарабатывали. На Плато не было настоящих бедняков.

— Поселенцам нужны не деньги колонистов, а нечто другое, — сказал Худ как бы между прочим.

За кофе Худ упомянул, что сегодня будет вечеринка.

— И мы можем пойти?

— Да.

У Мэта на этот вечер не было никаких планов, но он решил уточнить.

— А как насчет незваных гостей?

— Из незваных будешь ты один. Тебе понравится Харри Кэйн. Он — хозяин.

— Я готов.

Солнце уже садилось за край Гамма Плато. Они оставили свои велосипеды за домом. Когда они вышли к фасаду, солнце снова появилось — огненно-красный полудиск, купающийся в море вечного тумана. Дом Харри Кэйна находился в каких-нибудь сорока ярдах от гряды утесов. Юноши постояли немного, глядя, как солнце уходит в туман, затем пошли к дому.

Это было огромное бунгало, выстроенное в виде креста из местного камня, напоминающего по строению кораллы. Мэт никогда еще не видел дома, стены которого были не покрашены и даже не обработаны. Это было восхитительно.