Летающие колдуны

Ребята начали напевать и крутить педали. Они сдвинули один ремень на шкивах так, что ветер от воздухотолкателей шел теперь в направлении кормы, а сами они сидели по направлению движения. Их песня представляла собой набор рифмованных слов с определенным ритмом, и они работали ногами в соответствии с ним.

Пурпурный немного понаблюдал за ними и опять начал разглядывать что-то за бортом. Вскоре он буркнул:

— Ага! — и выпрямился. — Мы идем тем курсом, который ты указал, Лэнт.

Он снова прошел на корму и растянулся на койке из воздушной ткани, натянутой на широкую раму.

— Знаешь, Лэнт, — воскликнул он, — если бы у меня не было дел и обязанностей в другом месте, я, может быть, поселился бы здесь. У вас очень спокойная жизнь.

— О, нет, Пурпурный, — возразил я. — Ты не был бы счастлив, живя с нами. Тебе лучше вернуться…

— Не бойся, Лэнт. Именно это я и намерен сделать. Но я говорю тебе, что действительно наслаждался жизнью здесь, — он указал на свое брюшко. — Взгляни, я даже потерял несколько фунтов.

— Лучше бы ты посмотрел на себя сзади, — пробормотал Шуга.

— Тс-с, — прошипел я. — Нам придется пробыть вместе довольно долго. Постарайся, по крайней мере, сдерживаться!

— Из-за него?!

— Тебе не надо было лететь, Шуга!

— Да? А как иначе я докажу…

— Ты просто не обращай внимания на него. Если не можешь сказать ничего приятного, то совсем ничего не говори. По крайней мере, пока мы в воздухе!

Шуга заворчал на меня и пошел на нос лодки. Я устало опустился на кучу одеял и стал наблюдать за сыновьями. Необычная это была картина — высоко в небе юноши упорно крутили педали безколесных велосипедов, а воздушные мешки нависали над нами подобно гигантскому навесу. Время от времени мальчики отдыхали — и тогда становилось совсем тихо. Воздух был холодным — почти кусающим. Пурпурный достал несколько одеял и раздал их. Вилвил и Орбур одели дополнительную одежду, которая, как сухари и бутылки с водой, крепилась для их удобства на снастях. Последние лучи красного солнца окончательно исчезли за горизонтом.

— Они в темноте будут крутить педали? — спросил я Пурпурного.

— Все время, пока дует ветер, приходится крутить педали. Можно, правда, опуститься на воду. Но для этого придется выпустить газ из баллонов.

— А ты не хочешь этого, верно?

— Верно. Движение по воде потребует больших усилий. Кроме того и в этом случае придется преодолевать сопротивление ветра. Поэтому разумней оставаться в воздухе.

Песня и поскрипывание педалей производили в темноте жутковатое впечатление — звуки, приходящие ниоткуда. К счастью, до голубого рассвета было немногим меньше часа — в это время года тьма долго не держится. За ней следовали семнадцать часов голубого дня, час двойного солнечного света и еще семнадцать часов красного дня. И опять темнота. Темнота постоянно будет увеличиваться, как и интервалы света двух солнц. Дни одиночных солнц начнут сокращаться, а светила все ближе и ближе будут подкрадываться друг к другу на небе — к неизбежному красному соединению.

Мы летели по погруженному во тьму небу.

73

Далеко на востоке горизонт озарился слабым голубым сиянием. Позади нас поднимался голубой Оуэлс, чтобы вскоре выплыть из-за горизонта и залить мир ярким светом. Вокруг завывал холодный ветер. Я плотнее завернулся в одеяло. Лодка мягко покачивалась. Раздутые баллоны над головой казались неподвижными, морское пространство под нами — неподвижным и плоским. Мои сыновья упорно крутили педали. Их работа сопровождалась ровным звуком, скорее ощутимым, чем слышимым, — постоянная вибрация заполняла лодку.

А затем настало утро, пронзительное и голубое. Яркая точка Оуэлса появилась на краю мира. Пока Пурпурный, Вилвил и Орбур отдыхали. Ориентиром была цепь невысоких холмов, на фоне поднявшейся воды они должны были выделяться более светлой линией. Сначала Пурпурный решил, что мы сбились с курса, но потом заметил холмы справа от нас. Должно быть, ветер чуть стих. Мальчики, не зная этого, продолжали крутить педали, и мы отклонились дальше к востоку, чем того хотел Пурпурный. К счастью, ветер продолжал дуть на северо-восток, поэтому Пурпурный разрешил ребятам отдохнуть, пока мы не окажемся над нашим ориентиром. Мальчики перебрались в лодку, но не отвязали своих страховочных веревок, пока не оказались в безопасности. Они жадно выпили пузырь пива, передавая его друг другу, а потом растянулись на обтянутых тканью рамах, заменяющих койки. Через минуту они уже спали.

Я пробрался между пакетов с припасами на нос лодки. Шуга только что улегся. Он приветствовал меня угрюмым ворчанием.

— Не спишь? — поинтересовался я.

— Конечно, нет, Лэнт. В нашем распоряжении только час темноты. Я наблюдаю за лунами. Луны, — и он раздраженно зевнул. — Мне нужны луны.

— Шуга, — сказал я, — тебе не нужны луны…

— Ты хочешь, чтобы я проиграл дуэль? Я понял, что его не переубедить.

— Иди и поспи немного, — сказал я.

Шуга пошарил у себя в рукаве, но нашел только отсыревший часоточный шар.

— Проклятье, — пробормотал он. — Они его испортили, детишки твои, испортили мой шар. Я надеялся, что он высохнет, но…