Лестница власти 1

— Одолженное отдавать надо. А вы, старец Григорий, человек не надежный. Так и норовите от долгов сбежать, — ровным голосом ответила Марфа. Если на неё не смотреть, то просто женщина с красивым голосом. Но голос шикарный. Я бы певицу с таким вокалом послушал. Даже если про любовь петь будет. Если она так приятно звучит, когда спокойно говорит, что будет если страсти подпустит?

Распутин тем временем теребил свою бороду. А потом осторожно сказал:

— Так может я вам, сударыня Марфа, могу услугу какую оказать в ответ?

— Можете. Даже две, — судя по голосу, ворожейка улыбнулась. — Хочу внучку свою к вам в Лицей устроить.

Снова долгая пауза. Березка плюхнулась на лежащую недалеко от меня на полу подушку и хитро на меня глянула, отхлебнув чаю из чашки в одной руке и яростно откусив от огромного калача в другой руке.

— Это не сложно, тут моей помощи и не потребуется.

— Это да. А вот родовую инициацию ей без твоей помощи, Гришенька, не пройти.

Я бросил взгляд на Распутина, он на меня. Буркнул мне:

— Забудь что слышал! — а потом, уже Марфе. — За такое можно и головой поплатиться. Большая услуга выходит, сударыня. А если откажусь?

Марфа расхохоталась. Смех тоже красивый. И дикий, необузданный.

— Сделаю, — сказал Григорий. Марфа перестала смеяться. Распутин покачнулся, слегка приподнимаясь на цыпочки и опускаясь на каблуки. Ноги разминает. Стоять устал, похоже все таки возраст дает о себе знать. Но продолжил он говорить все тем же спокойным, вежливым тоном. — А вторая услуга какая?

— А вот она тебе, Гриша, совсем не понравится. Березка, внученька, займись мальчиком. Не гоже моему внучку в таком виде в Лицей ехать!

Березка вскочила, схватила меня за руку и потянула за собой к выходу. Я заупирался и оглянулся на Распутина. Тот стоял задумчивый. Заметил мой взгляд и кивнул. Мол, "иди".

Я позволил себя утащить. Вышли мы через те же белые врата, что и пришли. Интересно, из подземного сада что, другого выхода нет? Или просто показывать не хотят? С опаской покосившись на гридней, я семенил за Березкой, которая прямо таки как буксир тащила меня прочь. Мне это надоело. Я уперся ногами в пол и затормозил.

— Ну же Хочун, не упирайся, — пропыхтела она, не оборачиваясь.

— Куда ты меня тащишь? — спросил я, все равно упираясь.

Она наконец обернулась. Красная, запыхавшаяся. Посмотрела на меня, нахмурилась и заявила.

— В баню! Ты же грязный!

— О, ты даже не знаешь насколько я грязный! — тут же отозвался я, думая о том, что мне бы лучше одежду нормальную найти. И запоздало прикуси язык. Опять наследство Мстислава прорвалось.

— Вот и помоешься! — фыркнула Березка, явно уловив мою пошлость. И поскакала вперед, как козочка. Обернулась и крикнула:

— Не отставай, а то тут брошу!

— А ты меня нормально по имени назови! — крикнул я ей, тщательно подбирая слова. Девочка остановилась. Задумчиво посмотрела на меня. Вернулась. Посмотрела на меня своими невинными глазками и спросила:

— А какое у тебя имя?

Я пожал плечами:

— Храбром зови Хорошее имя.

— А настоящее какое?

— Не могу сказать. Григорий запретил, — честно ответил я. На самом деле она застала меня этим вопросом врасплох. Но я старый тертый волк и знаю, когда не знаешь что говорить, чаще всего правильнее будет сказать правду.

— Ладно, — серьезно кивнула девушка. — А ты меня тогда Миленой зови. Пойдем, Храбр, отмою тебя. Для начала.

Я задумчиво пошел за ней. Как-то подозрительно многообещающе это её “для начала” прозвучало.

Глава 10

В которой герой попадает в переделку в бане с женщиной, но благополучно переживает её. Потом разговаривает умные разговоры и обнаруживает, что это не самая сильная его сторона. А в конце главы нелепый, высосанный из пальца клиффхэнгер, который (разумеется) ни к чему не приведет.

Мои подозрения насчет бани оказались оправданны. Я попал в настоящий переплет. Березка, то есть теперь уже Милена — за всеми этими переменованиями чувствую себя как столица Казахстана. Как она там сейчас называется? Блин, забыл. Но надо вырабатывать привычку. Милена сдала меня на руки суровой и могучей как скала женщины, со статью и фигурой Фрекен Бок из древнего мультфильма. Я на её фоне был как Малыш.

Ворча и не обращая внимания на мои попытки к сопротивлению, она содрала с меня одежду, засунула в парилку, и так отмудохала веником, что я аж в изумление пришел. Потом вынесла из бани и побултыхала меня в проруби, как бельё. Благо идти было недалеко — сруб бани стоял прямо на берегу.

Потом повторила. Сначала меня радовало только то, что сама она оставалась в плотной белой рубахе, не порываясь её снять. Но к третьему заходу я радостно пыхтел и послушно ворочался под жаркими ударами ароматного веника, отстраненно подозревая в себе мазохиста и получая огромное удовольствие даже от обжигающего кожу и рот пара.