Лестница в небо

Замереть тоже долго не удавалось. Помаявшись, поднялся повыше и стал приноравливаться. Через пятнадцать минут смог-таки уменьшить мощность до приемлемых трех единиц. Вот тут-то и оценил гений профессора: это была сказка! Петли, виражи, все то, что не удавалось мне раньше, сейчас получалось легко и непринужденно. Отток энергии не ощущался совсем, словно работал доспех не на моей собственной силе, а от автономного источника. Песня! Вылетев на речной простор, стал вспоминать все виденные ранее фигуры высшего пилотажа. Подоспевшие пилоты пытались меня поймать, но на эйфории я затеял с ними салочки, не обращая внимания на гневные возгласы по рации. Весь потенциал меха заиграл новыми красками.

«Гор! Снижайся…. твою мать!» — ненавистное ругательство привело меня в чувство.

— Маму не трогаем!

«Да, !..!» — высказал все, что накипело, Шаман.

«…!» — добавил Земеля.

— Ладно, увлекся. Где база? — За время обкатки меня унесло куда-то далеко от знакомых ориентиров.

«Лети по руслу, не ошибешься».

— Фантастика! У вас так же?

«Зацени, пока рыбаков нет!» — Пятиметровое водяное лезвие вместо обычного двухметрового сорвалось с Лехиной руки и разбило льдину в мелкое крошево. Олег засадил рядом снаряд плазмы, от которого лед вспучился, а потом со взрывом испарился.

«И это на семи процентах!»

— Всю калибровку заново выставлять придется!

«Кто ж знал, что ты регулятор сдвинешь?! Я же специально все с утра настроил!» — завелся Шаман.

— Так объяснять надо было лучше! Я бы убился как нефиг делать!

«А ты куда торопился? Инструкции не получил, а уже прыгать! В армии я бы тебя в карцер за такое посадил!»

— Но-но! Я, между прочим, твой шеф!

«Это на земле ты шеф, а когда в воздухе — кузнечик сопливый!»

— Эй! За словами следим!

«Так, брэк! — вмешался Земеля. — Разбор полетов — на земле! Эфир не засоряем! Если нас засекут, то штрафом не отделаемся!»

— Мы же вроде за городом?

«А база — нет! Так что тихо и молча! На бреющем!»

Стыдно перед профессором, но на базе мы с Шаманом подрались. Он все норовил надавать мне подзатыльников, и один раз успел. Я за собой вины не чувствовал, поэтому ответил. Сцепились мы с ним знатно: если бы не Земеля, разнесли бы на фиг все вокруг. Охолонули, когда он поверх наших голов засадил молнию, взорвав все лампы в ангаре, а после стукнул лбами и растащил по разным углам.

Придя в себя и привыкнув к недостатку света, я оценил наливающуюся шишку на Лехином лбу, нащупал у себя такую же и начал ржать. Шаман сначала зло дернулся в мою сторону, но, посмотрев на мое лицо в засохшей крови, набухающий «рог», махнул рукой и присоединился. Деловитый Олег принес откуда-то ведро воды и щедро разделил между нами. Теперь мы вообще напоминали двух мокрых ощипанных петухов, что привело к новому взрыву смеха. Испуганные Александр Леонидович с Виктором неуверенно присоединились к нашему веселью. И только Земеля смотрел на нас укоряюще, усталым взором отца неразумных детей.

— Шаман дело говорит, — произнес он, дождавшись, когда мы успокоимся, — в воздухе ты новичок, так что он или я за главного. Но лучше Леха, у меня немного другие приемы. И это не оговаривается, иначе больше неба не увидишь!

Вздохнув, я признал их правоту. А после начал благодарить профессора. Александр Леонидович отошел от шока и, сияя, принимал похвалы. К моим восторгам присоединились и оба пилота, вконец смутив профа.

Вечером наша компания с размахом праздновала успех в лучшем ресторане, поднимая здравицы за гений Бушарина. Конечно, дел было еще море, требовалось довести до ума кучу мелочей, разработать документацию, оформить патенты. А главное — повторить ту же работу для промышленных энергоблоков, поскольку для МБК, как и ожидалось, такая мощь была избыточной; но самая главная веха уже была пройдена.

— Егор, помните, вы предлагали заключить с вами союз? — спросил меня захмелевший профессор на крыльце ресторана, куда они с Метлой выбрались подымить, а мы — с ними за компанию проветриться.

— Вы готовы дать ответ? — насторожился я.

— Да!

— И?..

— Да! — пьяно качнул головой проф. Э-э-э, да он, похоже, уже никакой, это нам алкоголь — как слону дробина, а проф у нас неодаренный, но пил наравне, да еще не со мной, а с этими бугаями-пилотами.

— Что «да»? — уточняю.

— Я согласен!

— Если не секрет, почему именно сейчас? — Мне действительно интересно, почему Бушарин решился на этот шаг сегодня, когда добился успеха, а не тогда, когда все было зыбко.

— Пнимайте, — глотая гласные, сказал профессор, — я мнго дмал… Я мно-го ду-мал, — перешел он с натугой на внятную речь. — Я сам не смогу нормально пристроить свое открытие. А у вас, я знаю, есть выходы на Потемкиных… — Почти безвылазно сидя в лаборатории, проф пропустил некоторые изменения в моем статусе.

— И вы не пожалеете? Это ведь на всю жизнь?

— По нашему контракту все оборудование ваше, найти подобного Борису мне нереально, а наработки принадлежат нам в равных долях. Так что все равно так и так нам с вами придется работать дальше. Так почему бы и не таким образом?

— Это будет честь для меня, профессор!

— И для меня, Егор!