Лестница в небо

Очнулся висящим на связанных руках в незнакомом помещении без окон. Бонусом шла блокирующая силу сбруя, а супербонусом — два избивающих меня амбала. Работали мужики методично, постоянно сменяя друг друга. Отрешиться от ощущений, чтобы сделать ответку, никак не получалось, а отключать боль я не умел. Ничто в моих обеих жизнях не приготовило меня к такой ситуации; стоило только хоть чуть-чуть сконцентрироваться, как новый удар сбивал настрой.

Попытался поговорить с мучителями; итог — разбитые губы и прикушенный язык. Попытка притвориться потерявшим сознание тоже ни к чему не привела: пока один продолжал бить, второй просто окатил ледяной водой из стоящего на полу ведра.

Сколько продолжался этот беспредел — сказать трудно, чувство времени потерял напрочь. Наконец шум за пределами помещения отвлек извергов. Выкачивая последние ресурсы из измученного организма, я стал готовиться подороже продать жизнь. К счастью — не потребовалось. Прикрытая до того дверь влетела внутрь, сбив одного, а появившийся на пороге Олег мгновенно вырубил второго палача.

— Нашел! — крикнул он в коридор, прежде чем бросился снимать меня с импровизированной дыбы.

В проеме нарисовался Иван:

— Ох ты ж господи!

Аккуратно уложив меня на выбитую Земелей дверь, Иван принялся накачивать целительной энергией. Мой источник оказался не так пуст, как мне казалось, так что, получив свободу от блокирующей сбруи, включился в процесс излечения. На удивление, ни одна кость не была сломана или даже треснута. Живого места не было, но все это исправлялось простым прогоном энергии по телу и временем. Пока лежал, слушал доклад и охреневал от обилия новостей.

— Пока ты был в гимназии, на «фаворитовскую» квартиру пришел звонок: сворачивать наблюдение. На сбор и отъезд им дали сутки. Мы, как понимаешь, сильно удивились, если не сказать покрепче. Шаман велел нашим слухачам продолжать прослушку и не прогадал: бригадиру еще раз позвонили и дали команду: «Зеро». Хрен знает, про что это, но очень похоже, что тебя хотят помножить на ноль. После звонка их старший и еще трое снялись и переехали, Рус их чудом перехватил и теперь пасет. Леха тоже съездил осмотреться, где они засели, а потом остался в офисе на связи. Ну а мы решили тебя на всякий случай встретить.

— С Борькой все нормально?

— Борис давно на базе, я проверил. Велел ему сидеть и не высовываться пока.

— Хорошо. Так это они меня взяли?

— Вообще не они, сейчас полюбуешься кто. Те четверо пока на другой квартире устраиваются, ждут, когда остальные домой отчалят. Славка, акробат хренов, в форточку им жучок прилепил, Леха говорит — думал, у него сердце остановится, как тот по балконам перебирался, ладно еще мог его своим ветром подстраховать. Так что эти у нас под колпаком. Остальные «фаворитские» съезжаются на старую квартиру, утром чуть свет собираются дружно в Москву, их наши ребята тоже контролируют.

Минут через десять смог подняться с лежанки и выйти в люди. Несчастный лестничный пролет преодолевал как подъем на Эверест: если б не Ванина поддержка, в паре мест точно бы свалился. К утру почти все пройдет, но пока — кряхтел, сопел и матюгался. Свобода встретила ледяным порывом ветра из незастекленных проемов окон. Оказалось, что привезли меня на какую-то заброшенную стройку. Земеля, как наседка крыльями, всплеснул руками:

— Черт, идиоты! Стойте тут! — и «похоронил» меня в собственной необъятной куртке. Метнувшись куда-то за угол, вернулся с моим пальто, изгвазданным в пыли и строительном мусоре. В четыре руки они с Метлой сначала стащили с меня мокрые вещи, а потом завернули в сухое. Жить сразу стало веселее. А после того как на запястьях защелкнули лечебные браслеты — еще и легче.

За углом меня ждала эпическая картина: два моих горе-охранничка (будем честны — парни нанимались бойцами, а не телохранителями, а я своими необдуманными действиями еще и усложнил им задачу) сидели на замотанном чем попало до состояния мумии Григории Осмолкине, мать его, Орлове.

— Узнаешь?

— Вот от кого не ожидал, так это от него! — До сих пор я считал, что Гришка у меня плотно сидит на крючке, и никаких пакостей с его стороны не предполагал. Не на этом этапе, по крайней мере. Еще и предупредил ведь его днем на свою голову, куда вынужден идти, благо Светлана Ильинична хорошо ко мне относилась и разрешала звонить из приемной директора гимназии.

В потайном кармашке пальто нащупываю пакетик «сыворотки правды», который теперь всегда ношу с собой. Развести и распылить порошок нечем, но это меня мало волнует.

— Зажмите ему нос и рот! — командую Лелику и Болику, с любопытством наблюдающим за моими действиями. Вообще-то у парней другие позывные, но сегодня будут откликаться на эти.

— Кусается, сволочь! — Лелик с воплем отскакивает в сторону, тряся пострадавшей рукой, а потом отвешивает Гришке хорошего пинка.

— Лелик! Полегче! Он мне еще нужен! — останавливаю собравшегося повторить бойца. Более сообразительный Болик зажимает рот Григория рукавом кожаной куртки, а нос — рукой.

— Я не Лелик… — обиженно бормочет укушенный.

— Мне похрен!