Лестница в небо

«Наследник престола заявил министрам, что в один прекрасный день он будет их господином, и если они посоветуют королю заключить мир, то впоследствии ответят за свои действия… В итоге "партия мира” при французском дворе, добивавшаяся безоговорочной капитуляции Франции, потерпела поражение» [Борисов, 1991].

Поэтому попасть в придворные при одном короле автоматически означает остаться там и при следующем. Вильгельм I относился к Бисмарку с немалой личной неприязнью (характер у Бисмарка был не сахар, не случайно его прозвали в молодости «бешеным»), но оценил его службу прусской монархии и включил Бисмарка в круг своих придворных; вот тут‑то и выяснилось, что Бисмарк — именно тот человек, который и был нужен!

Читатель. Получается, что помимо собственно монарха имеет смысл поглядывать и на его наследника?

Теоретик. Особенно тогда, когда ваша личная несовместимость с правящим монархом становится очевидной. В этом случае у вас есть только два варианта дальнейшей карьеры, одним из которых является заблаговременная подготовка к смене монарха. Разумеется, не путем устройства заговоров (в большинстве случаев они заканчиваются разоблачением), а через налаживание контактов с будущим монархом или его группировкой. Тот же Ришелье, участвуя в конфликте (уровня вялотекущей гражданской войны) Марии Медичи с Людовиком XIII, работал на обе стороны, играя роль миротворца, и в конечном счете переметнулся к победителю. Другой выдающийся человек Власти, Талейран, сумел переметнуться к победителям за несколько лет до фактического краха Наполеона; это был непревзойденный мастер интриги, высказывание которого — «вовремя предать значит предвидеть» — мы и хотим предложить вам в качестве третьего правила борьбы за власть при монархии. Правильная тактика придворного в условиях слабости действующего монарха блестяще описывается в историческом анекдоте про того же Талейрана:

«Во время французской Июльской революции 1830 года после трех дней мятежа Талейран, бывший в то время уже в годах, сидел около окна, прислушиваясь к колокольному звону, который оповещал о том, что мятежи в Париже подавлены. Повернувшись к своему собеседнику, он сказал:

„А, колокола! Мы побеждаем". — „Кто это «мы», мой князь?" — спросил тот. Жестом прервав его, Талейран отвечал: ”Ни слова! Я завтра скажу вам, кто мы"» [Грин, 2003, с. 219].

Нет никакого смысла оставаться на стороне действующего монарха, если победитель в любом случае будет набирать себе вассалов среди тех же самых придворных. Лучше заранее установить контакты со всеми потенциальными победителями, особенно с теми, кто ближе вам по своим стратегическим интересам.

Читатель. А второй вариант? Вы ведь говорили о двух вариантах карьеры?

Теоретик. Первый вариант хорош только в том случае, когда перспективы смены монарха реальны [175], что бывает нечасто…

Практик. Тут так и хочется вспомнить гениальную формулу российской власти, придуманную в XIX веке: в России неограниченная монархия, ограниченная цареубийством.

Теоретик. Ну, даже в России цареубийства удавались не чаще одного раза в 100 лет. Поэтому полезно иметь под рукой более надежный вариант; он заключается в том, чтобы самому отойти в сторону и прибегнуть к ресурсам своей группировки. Если среди ваших вассалов найдется человек, близкий по интересам к правящему монарху, выгоднее продвинуть в фавориты именно его [176], обеспечив тем самым продвижение своих интересов. Именно этим способом в Англии начала XVIII века группировка Роберта Харли [177] взяла верх над казавшейся непобедимой группировкой герцога Мальборо [178].