Мечник направился было к кабинету, но, оказавшись рядом с Дафной, остановился и церемонно поклонился.
– Рад видеть, что все снова в сборе! Все еще спасаешь человечество, светлая девочка с котиком? И как человечество? Рукоплещет? – насмешливо приветствовал он ее.
Дафна демонстративно отвернулась.
– Ну-ну, светлая! Не надо поз! Разве ты виновата, что воспитывалась в Эдеме? У вас там всякому свое место. Пассажир работает пассажиром, ребенок – ребенком, кот – котом и скот – скотом! А по мне, так все зависит от правил игры, которые выбирает человек. Например, скажет «я дворник» – и вот он готовый дворник. Или скажет «я царь» – и станет президентом! Разве не смело?
– А если скажет «я президент», а останется дворником? Вот в чем проблема. Лучше уж место знать, – глядя в сторону, сказала Дафна.
Ната неуверенно хихикнула и тотчас пугливо замолчала. Спина Арея окаменела. Меф напрягся, приготовившись вступить в заведомо безнадежный бой, если мечник ринется на Даф, однако Арей неожиданно ухмыльнулся.
– Умница, светлая! Так держать! Уверен, нас ждет веселый месяц!
Барон мрака скрылся в кабинете и через несколько минут вышел из него вновь. Кроме бруска, он нес небольшой круглый щит с зазубренными краями и выступающим в центре коротким четырехгранным лезвием, которым он иногда, забавы ради, сражался вместо меча.
– Меф, вызывай Мамая!.. – отрывисто приказал он. – Светлая, возьми у меня щит и не забудь свою громобойную дудку! Ната, Чимоданов и Мошкин остаются рулить московской канцелярией! Остальные же едут в Питер бряцать там металлоломом!
Глава 5
Петя-с-бургером встречает гостей
Добро, совершенное с раздражением, не награждается, потому что не ради добра совершено. Это все равно как сковородку с картошкой на стол швырять и орать: «Нате, жрите! А кто спасибо не скажет, того этой сковородой по мордасам!»
Начинающийся сразу за билетными кассами огромный зал Ленинградского вокзала был весь залит светом. Под известным памятником встречались толпы школьных экскурсий и туристов, выбравшихся в Питер на пару-тройку деньков. Бывалые туристы ощущали себя комфортно. Они сбрасывали в кучу рюкзаки и с радостным выдохом «Уф!» сами радостно кидались сверху.
Тинейджеры от возбуждения галдели, сбивались в стайки и делали вид, что не узнают своих стоящих в двух шагах родителей. Мамы и бабушки, напротив, не желали понимать сложного баланса отношений внутри класса и пытались к своим пятнадцатилетним чадам то вытереть салфеткой нос, то застегнуть «молнию», то в последний раз попросить не выключать сотовый даже ночью в поезде.
Тинейджеры тихо шипели, отворачивались и старались незаметно отфутболить близкого родственника домой. Причем наибольшие эмоциональные взбрыки, вплоть до попыток незаметно укусить поправлявшую волосы руку, позволяли себе именно самые неуверенные и зажатые. Прочие же относились к заботам довольно пристойно и даже благодарно.
«Занятное наблюдение! Чем громче кто-то вопит на домашних, тем тише пищит среди ровесников», – подумала Ирка.
Изредка то одна, то другая экскурсия, точно перезрелый плод от ветки, отрывалась от памятника и тяжело катилась к поезду. Сзади обычно бежали две-три мамули и, заламывая руки, безнадежно стонали:
– Умоляю тебя: только не ходи в Питере без шапки! Там такие ветры, а у тебя гайморит!
Поглядывая на круглую голографическую наклейку на билете, Ирка уже миновала памятник, когда к ней метнулась строгая дама учительского вида.
– Девушка! Остановитесь! Посмотрите на меня осмысленно! Вы из группы «А»?
– Нет. Из группы «Б»! – машинально брякнула Ирка.
– Ваша «Б» вон там собирается! – немедленно сказала решительная дамочка и крайне оскорбилась, когда Ирка отправилась в противоположную сторону.
– Девушка из «Б», куда вы? Посмотрите на меня осмысленно! Вы там что, в «Б», все такие? – переживательно закричала она ей вслед.
Вскоре после этого Антигон, путешествующий под привычным мороком дитяти, внезапно оглянулся, приотстал и, со всего разгону врезавшись в Ирку плечом, буквально вбил ее в стеклянный магазинчик периодической печати.
Если валькирия-одиночка не сшибла стеллаж с газетами, то только потому, что он был намертво вделан в пол и падать ему было некуда.
– С ума сошел? – закричала Ирка на кикимора.
Антигон на мгновение выглянул из магазинчика и решительно затолкал Ирку за стеллаж.
– Тшш! Спрячьтесь, хозяйка! Не стойте у входа!
– Зачем? Из-за этой группы «Б», что ли? – не поняла Ирка.
– Молчите, хозяйка, и смотрите туда! – велел Антигон, подпрыгивая, чтобы раздвинуть газеты на уровне Иркиного лица.
Одиночка послушалась, но видела лишь непрерывный пестрый поток отъезжающих.
– Истинным зрением, – деликатно подсказал Антигон.