Лестница страха

— Подожди, не торопись. Когда именно это было? На перемене?

— Нет, на уроке литературы.

— Зачем ты пошел за журналом? Учитель попросил тебя его принести?

— Да.

— Куда ты пошел? В учительскую?

— Нет, у нас перед уроком литературы была математика и журнал остался там.

— На каком по счету уроке это было?

— Кажется, на третьем. Да, литература была третьей.

— Ты видел демона на этаже или на лестнице?

— На этаже.

— Он тебя поджидал?

— Не знаю. Я вышел из класса и пошел к двери на лестницу, а он появился из рекреации.

Голос ребенка задрожал, он часто прерывался и звучал все тише.

— Как он выглядел?

— Большой. Высокий. Весь в черном. Лицо… тоже черное, будто потрескавшееся.

— Сможешь его узнать, если увидишь?

— Да.

— Ты уверен, что это был не человек?

— Уверен.

— Почему? Ведь кто-то мог загримироваться?

Пауза.

— Мог, Витя?

— Наверное. Но это был демон.

— Почему ты в этом так уверен?

— Не знаю. Просто почувствовал. Он… был не совсем четкий, словно колебался в воздухе.

Пауза. Дознаватель явно обдумывала, о чем еще спросить.

— Это был мужчина или женщина? — произнесла она, наконец.

— Мужчина.

— Точно?

— Да.

— Больше ты не видел демона?

— Нет.

— Он тебе не звонил, не присылал сообщений?

— Нет.

— Если он попытается с тобой связаться, ты нам сообщишь?

— Хорошо.

— Я запишу тебе телефоны, не потеряй их, ладно?

Разговор прервался.

— Все? — уточнил Казимов, взглянув на Дымина.

— Да.

— Давай следующую.

Оперативник поменял кассету.

— Это Александра Миронова, — сказал он.

— А женщина на кассете кто? Дознаватель? — спросил Смирнов.

— Да, но вопросы подготовил психолог. Он присутствовал во время обеих бесед.

— Мальчика проверяли на наркотики?

— Да, все чисто.

— На наркотики? — непонимающе переспросил Казимов. — Зачем?

— После таких-то рассказов?! — усмехнулся Дымин.

— Ладно, включай, — махнул рукой Смирнов.

Оперативник нажал Play, и кассета закрутилась.

— Здравствуй, Саша. — Голос принадлежал той же женщине, что и на предыдущей пленке.

— Здравствуйте.

— Назови свою фамилию, пожалуйста.

— Миронова.

— Мы будем записывать наш разговор, если ты не против.

— Хорошо.

— Отвечай на все вопросы вслух, иначе твои слова не запишутся, ладно?

— Ладно.

— Ты готова?

— Да.

— Каше у тебя были отношения с мамой?

— Хорошие.

— Ты ее любила?

— Да.

— А она тебя?

— Да.

— Вы жили дружно?

— Да.

— Ссорились?

— Нет.

— Никогда?

— Нет.

— Ты послушная девочка?

— Ну да.

— Не всегда?

— Чаще всего.

— Мама тебя ругала?

— Иногда.

— Тебя это сердило?

— Нет.

— Почему?

— Она была права.

— Всегда?

— Почти всегда.

— И ты не злилась на нее?

— Нет.

— Ты знаешь о Принцессе Сибари?

— Да.

— Откуда?

— Мне рассказывали.

— Кто?

— Одноклассники.

— Ты видела листовки?

— Да.

— У тебя есть такая?

— Нет.

— Ты знаешь, что в них написано?

— Да, прочитала одну.

— Ты писала письмо Принцессе Сибари?

— Нет.

— Не просила ее убить маму?

— Нет.

— А вот это ты писала?

Послышался шелест бумаги.

— Нет, — сказала девочка после короткой паузы.

— Точно? Если ты писала, не бойся, скажи. Все равно твою маму убил преступник, а не ты.

— Я этого не писала!

— Хорошо, я тебе верю. А ты не знаешь, кто мог это написать?

— Нет.

— Ты веришь в Принцессу Сибари?

— Не знаю.