Лестница лет

Хозяйка открыла дверь справа от лестницы. Делия последовала за ней в длинную, узкую комнату с двумя окнами и скошенной внутрь внешней стеной. Там была металлическая койка, стоявшая под одним из окон, и низкое оранжево-коричневое бюро возле стены. Запах там был, как в осином гнезде, — сухой, резкий, шел он, должно быть, от закопченных обоев в розочку, покрытых пятнышками.

— Ну, у Кэйти на этих окнах были занавески, — сказала женщина, — но она их забрала, когда съехала. Она уехала в прошлый четверг с Ларри Уоттсом, я думаю, что на Гавайи.

— С Ларри Уоттсом, который был разведен? — удивленно спросила Делия.

— О, вы его знаете? Да, вообще-то, когда я теперь об этом думаю, я вспоминаю, что он однажды вернулся за своим плащом, который был в шкафу внизу. Должно быть, так они и встретились. А следующее, что о нем узнали, — это то что он скрылся и во второй раз за два года оставил свою маленькую жену одну. Это не говоря о том, что Зеку Помфрету теперь нужно искать себе новую ассистентку, да еще так скоро после смерти бедной мисс Перси.

Она распахнула дверь сбоку, показывая пустой шкаф. В нем тихонько звякнули три вешалки.

— Ванная одна на коридор, там ванна и душ, — продолжала хозяйка. — Делить ее с мистером Лэмом вам придется только на выходных, когда он возвращается из своих командировок. Я сама живу внизу. Рента — сорок два доллара в неделю. Устраивает?

Сорок два доллара — меньше, чем плата за одну ночь в большинстве мотелей. И ни в одном отеле не найдется таких замечательных спартанских условий. Делия спросила:

— Стало быть, вы не возражаете против того, что я — не мужчина?

— Больше никто не заходил. — Женщина пожала плечами.

Делия подошла к койке, которая была застелена белыми простынями и застиранным шерстяным белым одеялом. Когда она одной рукой коснулась матраса, он издал тот же звук, что и вешалки.

— Разумеется, меня это устраивает.

— Ну и отлично, я, кстати, Белль Флинт.

— А я — Делия Гринстед, — сказала Делия, а потом подумала, не лучше ли было назвать вымышленное имя. Но Белль определенно не было до этого дела, она взбивала свои кудряшки перед зеркалом на бюро. — Нужно ли мне подписать договор?

— Договор?

— Я хочу… — Должно быть, совершенно очевидно, что она никогда раньше не снимала жилье самостоятельно. — Я хочу сказать, расписку или что-то вроде того?

— О господи, нет, просто платите вперед каждое субботнее утро, — ответила Белль, трогая перед зеркалом свои передние зубы. — Посмотрим-ка. Сегодня понедельник… Заплатите мне тридцать долларов, этого хватит на всю неделю. Вы планируете остаться здесь надолго?

— О, может быть, — сказала Делия нарочито легко и принялась деловито рыться в сумке. Белль теперь трогала подбородок, чтобы рассмотреть пухлую кожу под ним. Ее лицо было похоже на подушку, и вся она напоминала пышный, мягкий цветок, пион или большой ирис.

— Ну вот, — считала Делия. — Десять, двадцать… Только тогда Белль отвернулась от зеркала. Если она и была удивлена, увидев наличные, то не подала виду. Сложила купюры и положила их в нагрудный карман.

— Наверное, вам нужно перенести свои вещи, — сказала она. — А я пока положу ваш ключ на бюро, на случай если меня не будет, когда вы вернетесь. В четыре тридцать я показываю дом. Надеюсь, вы не станете приносить кучу хлама.

— Нет, я…

— Потому что в этой комнате вещи хранить особенно негде, а я ненавижу, когда они разбросаны. Вот так все и случилось с Ларри Уоттсом и Кэйти: его плащ оказался в шкафу внизу, и, естественно, он его забыл, когда съезжал.

— У меня очень мало вещей, — ответила Делия. Она собиралась вернуться в пять, когда хозяйки точно не будет. Так Белль действительно не увидит, что у нее ничего нет. Сейчас было… Она тайком посмотрела на часы. Три сорок пять. Белль вышла из комнаты, цокая высокими каблуками.

— Правила такие: первый этаж — мой, — сказала она, остановившись в коридоре, — и к кухне это тоже относится. На другой стороне улицы есть вполне приличное кафе «Рик Рак», на Ист-стрит — прачечная, а по пятницам миссис Оберн приходит делать уборку. Парадную дверь мы никогда не запираем, но этот ключ на связке — действующий, если вы из нервных. Все поняли?

— Да, спасибо.

— И я не думаю, что у вас будут гости, — продолжала Белль. Внезапно она окинула Делию оценивающим взглядом. — Мужского пола, я имею в виду.

— О! Нет, не будет.

— Ваша личная жизнь — это ваша личная жизнь, но эти сорок два доллара вносятся за одного. Простыни и полотенца тоже на одного.

— Я даже не знаю никого, кого я могла бы пригласить, — уверила ее Делия.

— А, так вы не из здешних?

— Нет.

— Я тоже. До того как я сюда приехала с приятелем, я никогда и не слышала про Бэй-Бороу, — бодро сказала Белль. — С парнем ничего не вышло, но я все равно осталась.

Делия понимала, что в ответ должна что-нибудь рассказать о себе, но произнесла только:

— Я бы помылась перед тем, как пойду забирать вещи.

— Пожалуйста. — Белль махнула на прощание и, цокая, стала спускаться по лестнице.

Делия из вежливости выждала полсекунды, прежде чем пойти в ванную. Она не была в туалете с десяти утра.