Читаем Лестница грез полностью

Влад с Наденькой, выйдя за ворота, остановились, не зная, в какую сторону пойти. И, не сговариваясь, машинально направились в сторону Дерибасовской. Владу не очень хотелось светиться в центре с «пидстаркуватой», по его мнению, спутницей. Они свернули в Городской сад, вышли к театру, а потом решили посидеть в Пале-Рояле на скамеечке. Сначала за общими, ничего не значащими разговорами они не заметили, как стемнело. Потом Наденька расспросила Влада о производственных успехах, и здесь его как прорвало. Он всё выдал: и как ненавидит этот завод, какое там творится очковтирательство. Техника допотопная, ещё с прошлого века, и всё, что они производят, годится только на утиль. Какую Америку мы собираемся догнать, а то и перегнать? Наденька слушала внимательно и вдруг предложила:

- Володя! Идите работать в мою шарагу, у нас сейчас как раз есть одна вакансия. Многого не обещаю, но то, чем мы занимаемся, вам будет интересно. Не понравится - вернетесь назад на завод. Решайтесь. Вот мой телефон, позвоните.

Возвращались молодые люди весёлые и в приподнятом настроении. Наденька думала, что сделала хорошее дело, предложив Владу новое место работы, довольно перспективное. А Влад был рад, что наконец сбежит с завода и не будет больше видеть все эти спитые рожи, эту грязь и копоть. Кончатся «леваки»: ты мне, я тебе. На радостях он проводил тётку с её племянницей к самому их дому. Тем же трамваем вернулся в город.

Дорка и не помнит, когда последний раз она так светилась счастьем, вся сияла. Её Вовчик будет работать в научно-исследовательском институте. Всё повторяла, чтобы запомнить: НИИ, НИИ. В первый трудовой день на новом месте Владу мечталось сразу показать, на что он способен, но его энтузиазму не дали развернуться, весь этот день в лаборатории он просидел один. Вся группа во главе с Надеждой Сергеевной выехала на объект, а у Влада не оказалось оформленного пропуска. К вечеру в лабораторию заскочила Наденька, извиниться, что так сложилось. Она валилась с ног от усталости, и Влад поплёлся её провожать. В трамвае они уселись рядышком. Измотанную Наденьку укачало, она вздремнула, склонив голову на плечо Влада. Он сидел, не шелохнувшись, боясь нарушить её сон.

- Конечная, - тихо произнёс Влад, расталкивая Надежду Сергеевну, - нам выходить.

Наденька встрепенулась:

- Да, да, ой, спасибо! Ты езжай обратно, еще раз спасибо.

- Нет уж, раз сюда забрался, хоть поздороваюсь с тёткой.

Одними приветствиями встреча не окончилось. Был и вкусный ужин, и приятный разговор. А самое главное - была Наденька, которая Владу так увлечённо рассказывала, чем он будет теперь заниматься, насколько это увлекательно. Будущее за развитием техники, и он, Влад, тоже примет участие в ее разработке. Возвращался Влад с полной сеткой книг, его распирало от знакомства с такой талантливой и необыкновенной женщиной. Наденька на работе щедро делилась с ним своими знаниями, иногда хвалила, но чаще ругала, если Влад ленился или не выполнял ее задание.

Дорку раздражало, что её сын каждый день исполняет роль бесплатного провожающего. Сначала эта Наденька забрала её лучшую подругу, а теперь и сына решила к рукам прибрать, не иначе. Уже и по выходным к этой Наденьке спозаранку плетется, даже Веру Константиновну забыл, и ещё ничего не скажи. А с другой стороны, её Вовчик стал такой привлекательный, статный, не в её род пошёл, а в отца. Неужели он влюбился в эту Наденьку? Она же его на пятнадцать лет старше. Бедная Ниночка, соседская девочка, с детства в её Вовчика влюблена. Одно время что-то между ними было. Дорка застала их в комнате. Влюблённая девочка вылетела пулей, на ходу накинув пальто. А вот чулочки забыла... До сих пор ни с кем не гуляет, всё на их окна посматривает. Спросить сына боится, один раз ляпнула: «Я здесь Ниночку встретила, такая хорошенькая, барышня. Ты её давно видел?» В ответ молчание. А Дорка, как ни в чём не бывало, продолжала: «В институт поступила, правда, на вечерний, днём работает. Меня встретит, сумку из рук тянет, всегда подносит, о тебе спрашивает, что да как». Сын в конце концов не выдержал: «Мама, мне другая женщина нравится. А Ниночка очень хорошая девушка, я знаю. Пожалуйста, не заводи пустых разговоров».

Вот тебе и весь сказ. Неужели её красавец Вовчик в эту старуху влюбился? А Надька? Всё талдычила, голову мне морочила: моя Наденька мужиков на дух не переносит, ни с кем не встречается, одна работа в башке. Скрывала, подруга называется. Вовчик теперь и дома не всегда ночует, у них толчётся. Видите ли, с Надеждой Сергеевной одно большое дело делают. Вот как наделают, будет всем весело. Нянчить-то кому? А что я лезу в их жизнь, раз любовь, пусть уж женятся. Только Ниночку соседскую всё равно жалко, душою она ближе к Дорке, чем эта невесть откуда взявшаяся племянница.

Перейти на страницу:

Все книги серии Одесситки

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза