Лестница грез

Театр абсурда какой-то, да и только. Мне любопытно, я раньше никогда с такими вещами не сталкивалась. Как тут удержаться от смеха, но Лейбзон мгновенно успокаивал ржущего своим презрительным ВЗГЛЯДОМ: что ржёшь, мой конь ретивый?

Все сразу замолкали. Его боялись, никому не хотелось попасть под его горячую руку. Он всех вокруг держал в напряжении, обо мне и говорить нечего. Когда я сидела у него в кабинете, никто даже не приносил транзит на переоформление, боялись лишний раз напороться на неприятности.

А с виду весёлый человечек! Шутник. Но шутки его были какие- то недобрые, злые, легко мог высмеять природные недостатки, ни за что человека обидеть и при этом клялся:

- Ты уж извини, я тебе, как никому, доверяю. Так, проверял тебя на вшивость, понял? А шутки для безмозглых поцев. Понял? Правильно понял? Тогда будем работать. Удачи!

И хлопал собеседника дружески по спине. У того после таких слов крылья вырастали за спиной. Наблюдавшая за этой сценой озорная Женька хихикала: от действительно безмозглый, нашёл кому верить!

Наблюдать за этим зоопарком с рычащим леопардом и робкими косулями, знающими о своей участи, было одновременно и поучительно, и противно. Но куда деваться, пока с Каушанами окончательно не улажено.

Дома я ничего не рассказывала об этой конторе «рога и копыта», хотя и подмывало. Зачем лишний раз нервировать. Ну, ещё месяц, другой - и вырвусь на свободу. Вот прокуратура бы отцепилась, тогда почувствую себя полностью вольным казаком.

Мой родной дядька Леонид Павлович нашёл ходы в Кишинёве, и в один прекрасный день с его водителем и начальником ОБХСС мы рванули в молдавскую столицу. Бабка нам всего наготовила, как на именины. Оба моих сопровождающих похрапывали по дороге, а я любовалась из синенького милицейского «Москвича» местными красотами, напевая: по долинам и по взгорьям шла дивизия вперёд, чтобы с боем взять Приморье - белой армии оплот. Сдастся ли теперь под нашим натиском другой оплот - «Молдплодоовощпром»?

Вокруг действительно был холмистый пейзаж, так что песня соответствовала. Все эти пригорки и долины, буквально каждый сантиметр площади использовались под сельскохозяйственные угодья. На этой некогда пустынной безводной и нищей земле выросли, как по щучьему веленью, по божьему хотенью, пальметные сады по итальянской технологии. Они ровными рядами тянулись до самого горизонта, чередуясь с виноградниками и полями с трёхметровой кукурузой, баштанами и опять садами. Небольшие деревца, сплошь усыпанные красными сочными плодами, представляли сказочное зрелище.

А я не хочу даже в этом цветущем райском крае жить, хочу в своей Одессе! Может, и совершаю очередную в жизни ошибку, нужно было бы отработать здесь. Но как вспомнила Каушаны и того директора местной базы, так мигом патриотические чувства улетучились раз и навсегда.

К началу рабочего дня мы уже были на месте, околачивались под вывеской нужной организации. Начальник ОБХСС позвонил кому- то из телефона-автомата, доложил о нашем прибытии. Сопровождающие оставили меня на улице, а сами скрылись за массивной дверью, предупредили, чтобы я не рыпалась никуда. Время тянулось до бесконечности. Наконец появился обэхээсэсник и кивнул мне головой: пошли! Через минуту мы оказались в кабинете начальника отдела кадров. Он ехидненько улыбнулся, оглядел меня с ног до головы, даже привстал для этого из-за своего стола. Дядька мой встретился с ним взглядом, и тоже лёгкая улыбочка скользнула по его обычно неприветливому лицу.

- И что, молодой специалист, прикажете с вами делать? Не желаете в Каушаны, могу предложить работу, например, в Бендерах. Там большая контора, нужен заместитель главного бухгалтера. Хорошая работа. Ну, как?

Я скосила взгляд на своего родственничка. Его лицо ничего не выражало.

- Извините, я просто не ту профессию избрала. Не мое это, хочу поступить в другой институт.

Все от неожиданности уставились на меня. В какой ещё институт? - Леонид Павлович от возмущения толкнул меня в плечо.

- В библиотечный.

Наступила гробовая тишина. Первым в себя пришёл кадровик.

- Понятно. Ну, мы, Леонид Павлович, с вами, я надеюсь, решили наши проблемы. А вам, девушка, желаю успехов на новом поприще. Учитесь, учитесь, ещё раз учитесь, как Владимир Ильич советовал. В Молдавию в любой момент милости просим, нам библиотекари тоже очень нужны.

Назад ехали молча. На берегу Буга машина затормозила, и мы присели позавтракать. Мужчины достали бутылку «Рислинга», выпили по стакану и чуть-чуть плеснули мне.

- Будешь?

- Буду!

- Давай! Так, куда это ты навострила лыжи? Ты что, совсем дурново нести такую чушь? С кадровиком же говорила, уперся бы он - и что тогда?

- А что я должна была ему ответить? Что в гробу видела его солнечную республику? Что наплевать мне и на Каушаны, и на Бендеры, и на Тирасполь, какие там еще города? Гори пропадом этот диплом, и вообще не знаю, зачем закончила этот нархоз? Ты же, Леня, помнишь, я же в театральное училище хотела поступать. И поступила бы, если бы Алка не вмешалась, бучу дома не подняла.