Лестница героев

«Она была на Седьмом Небе?» – удивилась Мия. Хотя… Тристан совсем недавно летал на Седьмое Небо. Если Белая Мамба говорит правду, получается, он тоже встретил сердце своего камня? Но если так, то почему ничего ей не сказал? И почему это самое сердце не вернулось с ним за компанию?

И тут Мия сообразила: Тристан не успел ничего ей рассказать, потому что, когда он прилетел с Седьмого Неба, к ней как раз вернулась память! И ей сразу стало не до чужих проблем…

А ведь прямо перед тем, как она снова все вспомнила, кое-что случилось. Кое-что, о чем Мия почти забыла и вспомнила только сейчас. Она пришла в ангар, где работал Ансель, и там столкнулась с каким-то странным монкулом – щуплый, словно подросток, в одежде, которую не носят монкулы, и с живым, а не пустым взглядом. Этот монкул посмотрел на нее, а потом… потом к Мие вернулась память.

Может, тот монкул и был как раз тем самым сердцем летного камня, который вернулся вместе с Тристаном с Седьмого Неба? Таким же, как тот, что сидит сейчас позади них на узкой скамье?

Тем временем Белая Мамба, не дожидаясь реакции Мии, вставила в разъем свой летный камень и протянула руку девушке.

– Давай, – потребовала она.

Словно во сне, Мия отдала свой аэролит, который Белая Мамба уместила рядом с собственным, и через несколько мгновений «Ураган» благополучно поехал по летной полосе, наглядно доказывая, что эта странная чернокожая авионера говорила правду.

Мия оглянулась. Монкул, то есть сердце летного камня, сидел позади и смотрел прямо перед собой. Светлые глаза, казалось, слегка мерцали в темноте. Заметив, что девушка обернулась, этот монкул… это существо на миг взглянуло на нее.

И Мия непроизвольно вздрогнула. Взгляд был странный, нечеловеческий. Но совершенно однозначно разумный. Выходит, и тут Белая Мамба не врала: это и впрямь не монкул, ведь у них взгляд пустой, неживой. Хотя если верить ей, то и она сама, и Мия – в некотором роде монкулы…

«Ураган» мягко взлетел и устремился ввысь.

Мия улетала с мыса Горн, покидая его на краю гибели, и почему-то не испытывала ни укоров совести, ни сожаления. Эта часть ее жизни оставалась позади, а она летела к новой – неизвестной и оттого пугающей, но зато обещающей, что там она заново обретет себя. Мия понятия не имела, куда именно они летят и что их там ждет. В голове у нее роилось множество «почему» и «зачем» – про саму Белую Мамбу и ее соратниц, про летные камни и их сердца, про Седьмое Небо и пиратов, про эксперименты, которые ставили над девушками-авионерами, и про многое, многое другое. Но Мия не торопилась задавать вопросы. Она чувствовала, что впереди еще много времени и она успеет все узнать.

А пока… Мия посмотрела вниз. Там оставался мыс Горн. Место, где после потери памяти она обрела новый дом и новых друзей, где нашла свое место в жизни. Где встретила любовь. Место, которое как-то незаметно стало ей чужим… Или это она стала там чужой?

Глава 21

Из тревожного сна Нику вырвали гулкие звуки взрывов. Она резко села на койке, пытаясь сообразить, что происходит. Вокруг еще витали обрывки сна, в которых она то сражалась на дуэли и падала, сбитая пулеметными очередями врага и смятая вихрями смерчей в полосе циклонов, то раз за разом видела, как падает, сраженный пулей, отец…

Беготня вокруг привела девушку в себя. Она – на мысе Горн, в казарме Танго. Она победила в дуэли. Но противник, похоже, не стал медлить с ответным ударом. Судя по всему, бомбили их базу.

– Что происходит? – спросила она, ухватив за руку пробегающую мимо Эмму, уже в полном летном облачении.

– Прорыв со стороны Третьего континента, – торопливо ответила она, пользуясь паузой, чтобы повязать на шею белый шарф. – Они пролетели низом, практически над водой, и обстреливают баржи с беженцами!

С этими словами Эмма умчалась, послав на прощание улыбку Кипу, который как раз появился из-за ширмы и сейчас прыгал на одной ноге, пытаясь натянуть на другую сапог.

– Береги себя! – крикнул он в спину Эмме, но та, кажется, не услышала.

– А ты куда? – спросила у него Ника, хватая теплые штаны и торопливо натягивая их поверх формы, в которой проспала всю ночь. Если поторопиться, возможно, еще есть шанс, что они успеют прикрыть баржи и спасти беженцев.

– Баржи еще не слишком далеко отошли от берега, люди могут добраться до суши, и им понадобится помощь, – скороговоркой пояснил Кип, победно вскрикнул, когда наконец одолел упрямый сапог, и тоже понесся вон из казармы.

Ника быстро оделась и выбежала следом. По пути на авиодром она снова и снова размышляла о том, как же это низко – стрелять по совершенно беззащитным людям. Что плохого сделали беженцы? Кому они мешали, кому представляли угрозу? Хотя чему она удивляется – ведь точно так же Третий континент уже расстрелял Алтан. Не потому, что от него исходила опасность, а просто потому, что мог. А заодно таким образом послал недвусмысленный знак авионерам мыса Горн, пытаясь сломить их еще до того, как начался бой.