Лесной техникум и Девять Неизвестных

— Мой Ванька учится в той же… — она пару шагов шла сцепив зубы, сдерживая рвущееся наружу неприличное слово, но всё же справилась с собой: — школе… откуда Рома сбежал. Только у Ромы хватило ума понять что к чему, а мой там залип. Интересно ему там, видите ли, а потом работать будет в этой… шарашке! А то, что у них с курса одного в омут утащили, девушку похитили, а Рома сам сбежал, ему как с гуся вода! Девку себе в лесу нашёл, гадюку подколодную! Светка эта, рожа бесстыжая! А он, типа, втюрился! Уйду оттуда, типа девочек потеряю! А эти гады так все документы составили, что я теперь могу забрать Ваньку оттуда только через суд. А тут ещё мой бывший влез, ванькин отец, ему типа, нравится, что Ванька там учится! Только бы меня позлить, а на Ваньку наплевать! Да и Ванька, типа, выучился чему-то! «Я морок наложу!», «Я ментов в Соловки пошлю!». Совсем стал неуправляемый…

Она перевела дух и продолжила:

— Богдан Златович хотел отомстить им, Панакеева на место поставить, Полоцкого, чтобы от Ромы отстали, я думала что Ванька кое-что увидит, задумается… А оно вот как получилось… Богдана Златовича убили, Рома в бегах, меня с должности сняли, в ФСБ вызывали, грозились что я у них под колпаком.

Она снова перевела дух:

— А вообще зря вы ко мне пришли…

— Да не выкай ты! — решительно заявила Лаура. — Мы в одной беде. На, держи!

И передала Веронике Павловне запечатанный конверт.

— Спасибо. И… если что надо — обращайся! Я сейчас в опале, но кой какие связи остались.

Вероника Павловна даже не удивилась, как легко она, формалистка и канцеляристка перешла на ты с этой едва знакомой ей женщиной. Лаура тоже ответила любезностью:

— И ты если что — звони. Богдан был бароном, много для ромалов сделал. Это цыганьё, конечно… — она раздражённо махнула рукой, — но есть и те, кто добро помнит, остался Богдану верен.

Последнее было сказано с немалой гордостью. На том они и расстались, обменявшись телефонами.

* * *

Старая цыганка, в которой и цыганку-то сходу не опознаешь, сидевшая на противоположной стороне улицы, на скамейке возле того самого сквера, где когда-то рос двухсотлетний вяз, проследила как дамы разделились: Лаура направилась дальше по Поварской в сторону Садового кольца, а Вероника Павловна — к себе домой. Покачав головой, старуха проворчала себе под нос: «И всё этим бабам неймётся!», и сама пошла в сторону Нового Арбата.

Молодой парень, что попивал пивко в самом сквере отбросил банку и двинулся было за ней, но двое других, занимавшихся тем же самым чуть поодаль, быстро подскочили к нему, ловко подхватили под руки, ткнули чем-то в живот и потащили в сторону Борисоглебского, где поутру, в одной из подворотен, удивлённые граждане обнаружили хладный труп с торчащим из-под левой лопатки ножом.

* * *

Дома Верника Павловна вскрыла конверт.

"Вероника Павловна!

Если Вы читаете это письмо, значит меня уже нет на этой земле. Те, с кем мы схлестнулись — Панакеев, Полоцкий и его банда — это страшные люди и они ни перед чем не остановятся! Но и я привык идти до конца!

Я недавно узнал о них кое-что важное, но здесь это не напишешь. Если что — Лаура передаст Вам это письмо, попросите её, чтобы она свела Вас с Мирелой, она из тех, кто сохранит верность мне при любых обстоятельствах. Мирела выведет Вас на тех, кто хранит полученные мной документы.

Вы правы, Вероника Павловна! Ваню обязательно надо вытащить из этого ужасного места. Прочитайте то, что я Вам оставляю и Вы сами всё поймёте. Надеюсь, это Вам поможет.

С искренним уважением,

Богдан Продан."

Закончив чтение, она сглотнула ком в горле. «Ну что ж! — решительно подумала она. — Посмотрим, кто кого!»

* * *

Между тем, Солнце продолжало свой путь по небосводу и хотя невооружённым глазом это было ещё незаметно, но дни становились длиннее и в конце концов настал день, когда Солнце покинуло знак Козерога и вступило в знак Водолея. По негласному соглашению, это было принято границей новогодних празднеств. По аналогии с их стартом — уж больно близко официальный день рождения Деда Мороза лежит к моменту вступления Солнца в знак Стрельца.