Лесной край

— А я и не боюсь. — храбро сказала Истрил, хотя топор из руки так и не выпустила. Невооруженным глазом было видно, как на самом деле она сильно боится росомах. Если бы она была одна, то наверно на полянке давно уже остался бы один визг, а сама бы уже заперлась в землянке. Но она не могла бросить сына наедине с этими страшными лесными хищниками, и судя по тому, как и в какой позе она стояла, готова была защищать родное дитя до последнего. — Только удивительно мне, как ты умудрился подружиться с Лесными Демонами. Их даже опытные охотники обходят стороной. Эти же звери не боятся ничего и жрут всех и все.

Ольт не знал, что у росомах тут такая страшная слава. Но может и хорошо, что не знал, а то неизвестно, чем бы кончилась их первая встреча. А так, необремененный слухами и поверьями, он даже сумел подружиться с одной из них. И ведь пришла Машка после стольких месяцев разлуки, не забыла. Он тут же решил проверить, насколько она сохранила хорошую память о нем и их жизни в зимней тайге.

— Машка! Гулена ты этакая, ну иди сюда, иди ко мне. Не делай вид, что не знаешь меня… — Ольт присел и протянул руки к росомахе. Та еще повертела головой вправо-влево и видно удостоверившись, что вокруг все спокойно, прокосолапила к нему. Понюхала протянутые ладони, лизнула пальцы и, как будто не было этих месяцев разлуки, опрокинулась на спину, игриво прихватывая зубами кисти рук. И Ольт с удовольствием, как когда-то в долгие зимние дни, стал почесывать брюхо росомахе. Сколько их было, этих дней, наполненных тоской и молчанием, когда единственным его собеседником был дикий лесной зверь. Росомаха же совсем разомлела под лаской, раскинулась и развалилась словно вульгарная женщина и даже прикрыла глазки от удовольствия, что для этого подвижного, даже суетливого зверя казалось было невозможно. Она полностью доверилась его рукам, как делала когда-то зимой после утомительной борьбы-игры в глубоком снегу. Уставшие и довольные, запорошенные свежевыпавшим снегом, они тогда валялись, отдыхая, и он так же почесывал ей брюхо. Славное было время.

— Ты ее трогаешь?! — в голосе Истрил звучал ужас и восхищение. — Как!? Почему она тебя не кусает?

Мать, пока он был занят со зверем, неслышно подкралась и теперь стояла рядом с ним, но все-таки прячась за его спиной. Глаза ее были распахнуты настежь, а рот непроизвольно приоткрылся от невероятной картины. Прямо — маленькая девочка пришла в зоопарк. Росомаха лениво повернула голову, но даже не изменила позы. Как она поняла, что от женщины не стоит ждать какой-то опасности, неизвестно, но все ее поведение ясно говорило о том, что она не то, что не боится, а вовсе не ожидает с этой стороны никаких неприятностей. Ну при ее когтях и клыках — это было не удивительно, но кажется и Истрил чувствовала в отношении росомахи те же чувства. Ольту тут же загорелся их познакомить.

— Мама, познакомься. Это Маша, моя… э-э… Знакомая… Как ты там говорила? Знакомый Лесной Демон. Машка, это моя мама. Да хватит тебе валяться, когда с тобой разговаривают!

Росомах встала, как будто понимала, что ей говорят и подошла к Истрил. Тут-то Ольт по-настоящему оценил, насколько его мать умеет держать себя в руках и насколько она сумасшедшая по сравнению с местными жителями. Если, по ее словам, даже старые опытные охотники от одного вида росомахи приходят в ужас, то ему сразу стало понятно насколько безбашенной может быть Истрил, которая присела и спокойно протянула к росомахе подрагивающие руки. Та по своей привычке обнюхала пальцы, лизнула их, а затем аккуратно и легонько сомкнула страшные челюсти.

— Не бойся, мама. Это она так знакомится…

— А я и не боюсь… — дрожащим голосом, в котором еще чувствовались отголоски страха, но уже пробивались веселые торжествующие нотки, ответила Истре. — Ой, щекотно.

Росомаха выпустила руку Истрил из пасти и громко то ли фыркнула, то ли хрюкнула, на что тут же отозвались ее детишки. Такие же шебутные, как и их мамаша, они тут же бросили свой обед, от которого, впрочем, почти ничего не осталось, и подбежав к Машке вопросительно уставились на нее. Та еще раз хрюкнула, и они обратили свои глаза на людей. Точь-в-точь, как и мать обнюхали протянутые к ним руки и стали покусывать и облизывать пальцы. Не сильно и не доставляя боли, просто соблюдая какой-то свой ритуал. Ольт, уже достаточно привыкший к Машке и набравшийся опыта из общения с ней, не стал церемониться и с ее детьми. Он тут же повалил их на землю и стал гладить и почесывать им животики, сам довольно разлегшись рядом с ними. Истрил, глядя на него, набралась храбрости и тоже стала несмело поглаживать детенышей, готовая в любую минуту отдернуть свои руки. Но затем увлеклась, освоилась и даже засмеялась, когда одна из росомашек подняла голову и лизнула Истрил прямо в лицо.

— Ой! Она целоваться лезет!

— Самец наверно. — авторитетно произнес Ольт. — Мужик растет.

— Какие они пушистые и ласковые. Сынок, у нас же там еще мясо есть? Может им дать?

— Да это же росомахи, им сколько не дай — все равно будет мало. Давай уж, видно же, что самой хочется покормить.