Леший и Кикимора

Увидела. Высокие сугробы, чуть не вровень с чугунным забором, возведенным давным-давно вокруг их двора. Значит, на звероферме тоже подвалило снега. Самое время встать на широкие лыжи, подбитые камусом, и вместе с Данилой отправиться в лес.

Обычно он проводит учет в начале зимы и в конце, но нынешняя зима выдалась неровной. То мороз, то лютый ветер. А для учета нужна устойчивая погода, чтобы животные не отсиживались в норах. Данила уже несколько раз откладывал выход в лес, но дальше некуда, понимала Анна. Середина декабря.

Тем более что все готово — она сама чертила ему на компьютере план в крупном масштабе: один сантиметр — двести метров. На нем наметила десятикилометровую тропу, точно такую, как прошлогодняя. Ее надо пройти до захода солнца.

В первый день они затирают все следы зверей и птиц, которые пересекают маршрут. На следующий день в эти же часы снова проходят по маршруту. Если встречают на пути погибшее животное, Данила заворачивает его в несколько слоев бумаги и отдает ветеринару. Чтобы определить причину гибели животного и дать ответ — нет ли опасности для зверей на ферме. Для ее енотов.

Анна поморщилась. Так что же, она на самом деле собирается изменить своим драгоценным енотам с шиншиллами?

Анна с первого взгляда полюбила енотов, осторожных ночных животных, величиной с лисицу. Ей нравилась их обстоятельность — выкапывают логово, иногда занимают покинутые норы других зверей. Енот единственный из семейства собачьих впадает в прерывистую спячку. Нагуляет жиру к осени и лежит в норе в морозы и метели.

Она писала диплом по биологии енота. А Данила помогал отыскивать норы. Для Суходольских лесов енот не коренной обитатель, а переселенец. Биологи проделали с ним то же, что собиралась бабушка с шиншиллами. Прежде еноты встречались только в Приморском и Хабаровском краях. В тридцатые годы их выпустили в лесах средней полосы России. Зверям понравилось на новом месте, они облюбовали долины рек, лесные окраины, оказались очень плодовитыми. В апреле или мае у них появляется потомство, бывает, что самки рожают по четырнадцать щенков.

Данила сделал Анне щедрый подарок, когда она писала диплом. Все норы енотов, которые он нашел, нанес на карту и отдал ей. За так. Поэтому она с легкостью могла определить число щенков в каждом выводке. Она маскировалась с подветренной стороны метрах в пятидесяти от норы ранним утром и наблюдала за выводком. Иногда забиралась на дерево, выбирая потолще, чтобы ветка не сломалась под се немалым весом. Ей хватало одного-двух часов, чтобы сосчитать количество щенков. А значит, с большой точностью определить, стоит ли выпускать животных здесь или отвезти на другой участок. Диплом, в который Анна все это вставила, оценили так высоко, что издали в сборнике трудов университета.

Нет, от енотов она не откажется. Она дополнительно к ним займется шиншиллами. У нее будет на это время. Когда вытолкнет Витечку из своей жизни? — насмешливо спросила она себя.

Витечка… Где он сейчас? Впрочем, какое ей дело?

Анна встала из-за стола и пошла за лестницей. Она вытащила ее из-за пузатого коричневого шкафа в прихожей. На нее посыпалась пыль, она фыркала, мотая головой. Черт побери, никакого порядка в хозяйстве. Но не важно. Он будет. Когда-нибудь.

Анна потащила лестницу в ванную, одна ножка вцепилась в тряпичный полосатый коврик и волокла его за собой. Сильным рывком Анна отцепила ее и пнула коврик. Он отлетел к двери, вздымая облако пыли. Черт, снова выругалась она. Сколько времени мужа нет дома?

Наконец встала на ступеньку, с которой можно дотянуться до верхнего ряда амбарных книг. Она сняла три тетради, потом еще три. Принесла в гостиную и положила на стол. «Что ж, начали», — сказала она себе.

Анна открывала тетрадь за тетрадью, смотрела на даты. Как хорошо, что у бабушки всегда был порядок в делах. Она облегченно вздохнула, предощущая, что следующая тетрадь — та, что ей нужна.

— Фу-у. — Анна подвинула стул и села. Сейчас, сейчас…

Она открыла титульную страницу. Но… почему такой перескок? Она вернулась к предыдущей тетради и почувствовала, как меняется настроение — радостного предощущения как не бывало, вместо него подозрительная тревога. Анна быстро перелистала следующие тетради. Все верно, одной нет на месте.

«Может, бабушка ошиблась и поставила не ту дату? — усомнилась она. — Брось, — одернула себя Анна. — Скорее ошибутся все календари мира, чем профессор Удальцова».

Снова и снова Анна тупо перебирала амбарные книги. На колени спланировал лист бумаги. Это еще что? Анна повернула его текстом к себе.

Это… это не страница бабушкиных записей. Это… документ. С печатью.

Анна впилась глазами в слова, которые были напечатаны плотно. Строка к строке. Текст на русском языке, но такого языка она не понимала.

Наконец она положила лист на стол и подняла глаза. Если перевести то, что она прочла, на человеческий язык, документ означал, что ее муж, Виктор Сергеевич Воронин, совладелец фирмы по упаковке… вина!

Ох.