Леший для строптивицы

- Ну и долго ты там будешь стоять? – громко спросила она у кого-то. – Я тебя спрашиваю. – Я показала на себя пальцем и она подтвердила мой жест: - Да, ты! Бегом сюда, уборки еще непочатый край, а ты стоишь.

- Какая уборка? Вы о чем?

- Давай дурочку не строй, если не хочешь получить плетей, и дуй сюда бегом.

- И не подумаю. Меня похитили, я не собираюсь вас слушаться и оставаться здесь. – с крыльца донесся смех.

- Вано, Гоги, приведите ее сюда. – откуда-то из тени кустов отделились две массивные фигуры и начали подходить ко мне.

- Не смейте меня трогать! – амбалы проигнорировав мой вопль, подхватили меня под руки с двух сторон и по воздуху понесли к женщине. – Отпустите! Я не буду вас слушаться, слышали! Я живая должна быть.

- А кто тебя дуру убивать-то собирается? А вот про наказания ремнем запретов не было.

- Что за средневековье? – я уже стояла перед женщиной. Ну как стояла, амбалы поставили меня на ноги, но рук не отпустили. – Перестаньте! Это произвол…я буду...

- Заткнись! – рявкнула женщина и почему-то я замолчала. – Значит так, объясняю один раз, повторять не буду. Кивни, если поняла. – я кивнула. – Я в этом доме царь и бог, после хозяев конечно, но их ты все равно не увидишь, а вот меня будешь видеть каждый день. Ты здесь, для подсобных работ, будешь делать всю грязную работу, что я скажу. Слушаться беспрекословно. За ошибки, не послушание, чрезмерную разговорчивость – штраф, удары ремнем по заднице. Мне все равно кто ты, хоть сам президент, здесь ты челядь, право не имеющая. Все ясно?

- Не-е-е-е-т. Это бред какой-то! Да ты знаешь, что я с тобой сделаю за такое обращение?

- Слышала. Меня уже убивали, резали, закапывали, расчленяли…Но, как видишь, я все еще здесь. Вано, Гоги…пять ударов ей для профилактики и затем в комнату.

- Что-о-о? Да я…

- В пять утра я за тобой вернусь. В твоих же интересах выспаться. И да, не пытайся бежать…это бесполезно, и за это - тридцать ударов.

Вано и Гоги снова подхватили меня и потащили куда-то. Я орала во все горло, но это было бесполезно. Никто, ни один человек, ни из одной двери не вышел. Меня притащили в какую-то пустую комнату, с легкостью сняли с меня штаны, спасибо хоть трусы оставили и сделали пять ударов ремнем, который висел тут же на стене. Я была в шоке и ужасе от унижения, не от боли. Надо сказать мужику спасибо, он не лютовал, бил слабенько, а может, был такой приказ. В конце концов, вряд ли у них задача покалечить меня. Сразу после на меня аккуратно, стараясь не задеть попу, надели спортивные штаны и, снова схватив под руки, поволокли куда-то еще. В этот раз я вела себя тихо, только всхлипывала. Вдруг меня отпустили, и я услышала звук закрывающейся двери. Посмотрев по сторонам, я поняла, что вытянутая прямоугольная каморка - моя комната. Здесь была односпальная кровать, тумбочка и стульчик, на котором висела какая-то одежда. А так же незаметная узкая дверь. Открыв ее, я обнаружила душевую кабину, туалет и раковину. На полочке зеркала мыло, гель для душа, зубная щетка, все, как в отеле – маленькое, одноразовое. Там же висел халат и полотенца. Наспех умывшись и кое-как, насколько это позволяло обычное кусковое мыло, я  смыла торжественный макияж и послала тысячу проклятий Натану. Он сейчас сидит в бизнес-классе самолета, попивает шампанское и ест красную икру, пока тут надо мной издеваются.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Завтра четыре недели, как я в этом чертовом рабстве. Первые пять дней я получала ремня каждый день. Потому что не собиралась выполнять их требования – убираться, драить унитазы, стирать руками в кипятке и еще много грязной и тяжелой работы. Но больная попа и их упорство сделали свое дело, я перестала сопротивляться. Думаю, это и было основным заказом Натана, сделать меня покорной. Что ж…я сделаю вид, что приняла его правила игры. Не сомневаюсь, что ему докладывают о моих «успехах» поэтому уже две недели я веду себя образцово-показательно. Я хотела сбежать. Я конечно вернусь, но уже в квартиру Натана, иначе он разорит родителей. Они не заслужили такого. У меня есть еще неделя, чтобы съездить к Лёше, все объяснить и вернуться до его приезда. Лёша должен знать, что я не вернусь, он не заслужил такого, чтобы я просто исчезла. Ведь я обещала вернуться.

Лёша.