Леший. Четвертые врата (СИ)

       – Мог и бросить, – гуманно предположил Кондрат с усмешкой. Парень посмотрел на него, и нахмурился.

       – Ну, – прошел назад к чайнику и в этот раз начал наливать себе Кондрат. – Горячо, холодно, чуешь, кричать умеешь. Я думал, совсем немой. 

       Парень посмотрел на Лешего, в глазах презрение. Наверное, так смотрит хозяин на нашкодившего кота. 

       – Не немой. Только о чем с вами говорить? Вы же меня за психа считаете.

       Он вернулся к дивану. Сел и уставился в стену.

       Кондрат придвинул к дивану стул и сел.

       – Считаю – не считаю. Какая разница. Не моя это работа, диагнозы ставить. Ты знаешь, я вообще, с удовольствием бы сейчас отправился домой. Но сижу здесь, с тобой. Ты можешь сколько угодно строить крутого или показывать характер. У меня просто не то настроение. Сегодня я добрый и хороший, мне душно, и я хочу домой. Да и, собственно, а чего я здесь сижу? Ты ведь все равно говорить не хочешь. Вот и ладушки. – Он резко поднялся, прошел к столу поставил кружку и, повернулся к парню, смотрят на него сверху вниз. – Сейчас я просто уйду, закрою дверь на ключ. На окнах решетки, в коридоре вооруженный дежурный. И будешь ты здесь всю ночь один. Сам на сам со своим гонором и характером. А завтра придут другие дядьки. Из главка, серьезные. И не будет меня хорошего. Понимаешь? 

       В открытое окно дунуло, стукнула о косяк рама, слегка зазвенело стекло. Явственно запахло дождем, а следом громыхнуло. Кондрат прошел к окну, выглянул, небо уже почти полностью затянуло, погрузив город в мрачно-серое марево. Кондрат посильнее вдохнул. Хорошо. Правда духота еще не спала. Но как только польет дождь... Снова громыхнуло, рама очередной раз звякнула, Леший прикрыл окно и закрыл на щеколду. На стекло упала первая, крупная капля.

       – А может, и не было никого там? 

       – Был, – тихо, почти шепотом, ответил парень.

       – Ты видел? – Леший обернулся и посмотрел на него. Дождь уже вовсю стучал по стеклу.

       Обычный паренек, может и есть у него крутые завязки, вот только сейчас это просто обычный паренек.

       – Как тебя зовут?

       – Стас.

       – Как ты попал в квартиру?.. гмм…

       – Кати.

       – Катерины Стоговой.

       – Мы прилетели... – он поднял голову и посмотрел на Кондрата. Отчужденно, потерянно, как будто до сего момента ему и в голову не приходило как он попал в квартиру Катерины! – мы прилетели, – снова повторил он.

       – Вы прилетели, – стараясь придать голосу мягкость, повторил Кондрат. – Вы были в командировке? Работаете вместе?

       – Работаем, – сосредоточенно и в то же время неуверенно, кивнул Стас.

       – А может с отдыха? Кипр? Гавайи? Море? Пляж?

       В глаза парня появилась осознанность.

       – Да, точно. Солнце яркое. Море. Пляж… с отдыха, – последнее он сказал уже более уверенно. Море, пляж… виски… наверное, там и познакомились. 

       – Почему, наверное? Вы не уверены?

       – Я плохо помню. Как будто в тумане.

        – Откуда вы прилетели? Где вы были на отдыхе? В какой стране?

       – Я не помню.

       – Как вернулись в квартиру Катерины, тоже не помните?

       – Нет! Только её крик. А потом люди… пришло много людей и меня все спрашивают, спрашивают, – Стаса затрясло.

       – Вы что-то принимали?

       – Где?

       – Не знаю… на отдыхе… на море… дома. Что вы принимали?

       – Я ничего не употребляю, если вы это имеете в виду? Я не наркоман.

       – Предположим, вы с Катериной прибыли с отдыха, она сама предложила поехать к ней? Это у вас был курортный роман или вы были знакомы с ней до поездки? Или этого тоже не помните?

       Взгляд Стаса изменился став одновременно потерянным и испуганным. 

       – Я… не помню... Вы мне не верите?

       Кондрат сел напротив паренька, старый стул под ним скрипнул. 

       – Стас. Я хотел бы тебе верить, – он перешел на «ты» стараясь вызвать доверие и расслабить парня. – Но понимаешь… Вы с Катериной вернулись в её квартиру. Она умерла. И ничьих отпечатков, кроме твоих, в квартире не обнаружено. Сердечный приступ, на первый взгляд. И смотря на тебя, я очень надеюсь, что так оно и есть. Но... после освидетельствования, вполне, возможно, откроются новые факты. И ты будешь первым подозреваемым. Так что постарайся вспомнить всё, либо отрицай всё, что ты здесь плетёшь. Потому что, никого кроме тебя в квартире не было. Смотри, какой я добрый, я сейчас говорю тебе то, что скажешь потом главку. Одно из двух: либо ты во всем сознаешься, либо все отрицаешь, вот это твое «ничего не помню», с дрожью и пугаными глазками, вполне может прокатить. 

       Стас вскочил и начал ходить по кабинету.

       – Мы вернулись... мы... я не помню... она зашла первой. И закричала, – парень остановился посреди кабинета. – Она так долго кричала. Я стоял в дверях, разувался. Так и не разулся. Она сказала: «Ты разувайся, а я чай поставлю…». Она так долго кричала. Я видел свет. Он был ярко-синий. Он полз из кухни, она отступала пока не вошла в зал. Он полз за ней. Я стоял за стеллажом с одеждой, в прихожей, он не видел меня. Он полз за ней. Она кричала… А потом… потом он пропал… и она замолчала. Она лежала посреди зала… Потом стук в дверь, я боялся открыть… кто-то бил в дверь… люди в форме… я не мог, не мог…

       Стас опустился на колени, и начал раскачивается маятником. Повторяя: «Я не мог… она, так кричала… Я не мог…».