Лермонтов. Исследования и находки

Между тем на миниатюре художника Заболотского Лермонтов изображен отнюдь не в студенческие годы, а в 1840 году[1080]. Соображение о том, что в юнкерской школе Лермонтов непременно должен был носить усы, отпущенные еще в университете, оказывается, таким образом, совершенно неверным. На самом деле ни в университете, ни в первый год обучения в юнкерской школе Лермонтов усов не носил и носить не мог — по той простой причине, что их у него еще не было. Вскоре после зачисления его в юнкерское училище М. А. Лопухина писала ему: «Как бы я хотела видеть вас в форме и с усами!»[1081] Следовательно, в 1832 году, когда Лермонтов впервые надел военный мундир, усы у него еще не росли. А поэтому основной довод против подлинности челышевского портрета можно считать опровергнутым.

Портрет этот куплен Государственным Литературным музеем в Москве в 1934 году от И. Л. Поливанова. Сзади, на подрамнике, имеется надпись, сделанная его отцом, Л. И. Поливановым: «Поэт Лермонтов. Подарен мне фон Баумгартеном. Снят с натуры и находился у родственников поэта — Юрьевых».

Эта помета не оставляет сомнений в том, что сведения о достоверности портрета идут из самых авторитетных источников. С Юрьевыми Лермонтов находился в близком родстве, а с одним из них, Николаем Дмитриевичем, был особенно дружен как раз в те самые годы, когда оба они учились в юнкерской школе. С Александром Карловичем Баумгартеном, офицером гвардейского генерального штаба, и с его двоюродным братом, поручиком Алексеем Егоровичем Баумгартеном, командиром артиллерийского взвода, Лермонтов служил вместе в 1840 году на Кавказе[1082]. Поэтому нет никаких оснований опасаться, что Юрьевы или Баумгартены могли признать за подлинное недостоверное лермонтовское изображение. Скорее можно было бы усомниться в том, действительно ли принадлежал портрет названным выше владельцам.

Однако и на этот счет не должно быть никакого сомнения. У потомков художника Г. Г. Гагарина в Ленинграде еще в 1936 году хранилась старинная, выцветшая фотография челышевского портрета с надписью: «Поэт Лермонтов. Подлинный портрет в имении Баумгартена „Сурочки“, Княгининского уезда, Нижегородской губернии». В свое время эта фотография принадлежала самому Григорию Григорьевичу Гагарину, а он, как известно, в молодые свои годы находился с Лермонтовым в самых дружеских отношениях. Заметим кстати, что такая же старая фотография с подобной надписью имеется в Литературном музее.

Таким образом, сведения о том, что оригинал составлял собственность Баумгартена, вполне совпадают с записью Поливанова на обороте челышевского портрета. Впрочем, в авторитетности слов Л. И. Поливанова можно не сомневаться еще и потому, что это человек, весьма осведомленный в биографии Лермонтова через своего двоюродного брата Владимира Павловича Веселовского, женатого на «кузине» Лермонтова Екатерине Павловне, родной сестре Акима Павловича Шан-Гирея[1083].

Поэтому можно считать, что на портрете Челышева изображен действительно Лермонтов — в пору его пребывания в юнкерской школе. Возможно даже, что сама мысль заказать этот портрет художнику возникла в связи именно с тем, что Лермонтов впервые надел военную форму. В таком случае портрет следует датировать второй половиной ноября — декабрем 1832 года.

Оригинал портрета, хранящийся в Литературном музее, реставрировался, но, к сожалению, неудачно и был сильно испорчен. В этой книге он воспроизводится по фотографии, снятой еще до реставрации.

Кроме этого, несколько слов надо сказать о сопоставлении картин и рисунков Лермонтова с кадрами из кинофильма «Загадка Н. Ф. И.».

После того как я, путешествуя по дорогам Кавказа и Грузии, отыскал все изображенные Лермонтовым места, был задуман телевизионный фильм, в котором наряду с другими научно-исследовательскими сюжетами должна была войти работа и по «опознанию» лермонтовских живописных работ.

Постановку этой картины осуществляла студия «Ленфильм». Ставил ее режиссер Михаил Шапиро, снимал оператор Вячеслав Фастович.

Во время экспедиции группы в Грузию — в Тбилиси и на Военно-Грузинскую дорогу — были сняты для сопоставления с работами Лермонтова «Замок Тамары» в Дарьяльском ущелье, селение Сиони, Военно-Грузинская дорога близ Мцхета, вид Тбилиси из Авлабара и вид на церковь Шушаны возле Метехи.

Все эти изображения совпали.

Но вид развалин на берегу Арагвы Лермонтов рисовал, очевидно, сверху, а потом, дорисовывая и дополняя свой скорый рисунок на память, внес в него другой «горизонт» и видоизменил детали пейзажа.

Найти одну строгую точку, с которой он его рисовал, не удалось. Кроме того, поскольку от самих развалин не осталось почти ничего, сходство рисунка с кинокадром следовало признать недостаточно точным.

Тогда режиссер Шапиро решил восполнить фотографическое изображение дорисовкой исчезнувшей церкви и крепости. В фильме эту «реконструкцию» выполняет рука художника Всеволода Улитко.

Сопоставление живописных работ Лермонтова с видами, снятыми с натуры уже в наше время, воспроизводится в конце книги, в альбоме под номерами 34–37.