Лера и параллель

Мда, вот это имечко, я бы тоже стала законченной стервой если бы меня так родители назвали. Всего на мгновение бывшая Макса утратила маску приторной благожелательности и явила миру мерзость своего характера, к сожалению, родственница безопасника сидела в пол-оборота и не увидела исказившуюся гневом клыкастую физиономию.

— Ну что вы Валисса, здесь я была с Максимилианом, утром он всегда был очень голоден, — прозрачный намек. — Кстати о нем, он попросил привести мне Леру в главное офисное здание клана, сам он не может по понятным причинам, так что доедай свою третью дюжину блинов, человека, и выдвигаемся.

Было заметно, что бабушка Макса хочет воспротивится, но пиявка крепко сжала содержимое сумочки и очень выразительно посмотрела на меня, если понадобиться, говорил её взгляд, я выстрелю не задумываясь, но ты всё равно пойдешь со мной. Выбирай.

— Да, Валисса, Макс предупреждал, что в крайнем случае отправит за мной. Мы пойдем, — я быстро встала и не давая бабуле подняться, со всех ног направилась к выходу, краем глаза я увидела, как родственница Макса обнимает похищающую меня пиявку. Едва я вышла, меня окружили два амбала и настоятельно препроводили в автомобиль, припаркованный рядом и «гостеприимно распахнувший двери». Фибула или как-то так, села рядом с водителем, когда как меня заперли с двух сторон крепкие мужские тела.

Всю долгую дорогу я молчала, впрочем, как и мои сопровождающие. Вышли мы в незнакомом мне квартале, хотя ни один квартал этого города не был мне знаком настолько, чтобы мимолетный взгляд по сторонам, пока меня вели в сторону мрачного особняка в готическом стиле, дал мне четкое понятие, где я нахожусь. Фиби поприветствовала привратника, отворившего дверь, так, что стало ясно — здесь она бывает часто. Пиявка больно схватила меня повыше локтя и потащила сквозь богато украшенный холл к широкой лестнице, которая вела на второй этаж.

Даже мимолетного взгляда по сторонам хватило чтобы понять, что дом необитаем. Кроме слуги, что открыл дверь и моих сопровождающих в доме не было никого. Пыль, закрытая чехлами мебель, спущенная люстра, мерцающая в неярком свете свечей радужными гранями хрустальных камушков, все это только подтверждало мои догадки. Упыриха тащила меня цедя сквозь зубы ругательства, на которые я не обращала никакого внимания, лихорадочно соображая, во-первых, куда она меня тащит, во-вторых, как мне выпутаться из этой передряги.

Ну «во-первых» решилось довольно быстро, минуя второй и даже третий этажи, клыкастая сучка приволокла меня на самую верхотуру, оставляя синяки на руке и мучая мои уши базарной бранью. Под самой крышей был чердак, пустой, там не было привычного хлама, поломанной мебели, зато в избытке пыли. Вампирша сразу начала чихать, сотрясаясь и распыляя по периметру слюни и другие малоприятные жидкости.

— Будешь сидеть здесь, — пару раз чихнув сказала мне Фиби, — и без глупостей, подстилка. А как только тебя прокапают за ненадобностью, Максик снова будет мой.

— Очень в этом сомневаюсь, машина по производству мокроты, — ответила я. Она замахнулась, но за мгновение до удара, скривилась и отступила, закрывая за собой дверь и прокручивая ключ с той стороны. Когда цоканье острых каблучков по паркету стихло, я осмотрелась более внимательно. Довольно большое закрытое помещение и всего один источник света, круглое окошко, практически под самой треугольной крышей. На всякий случай я подергала дверь, хотя прекрасно понимала насколько это всё бесполезно.

Отчаиваться было не в моем характере, поэтому я по возможности удобно расположилась в углу, самом дальнем от входа и стала лихорадочно соображать, пытаясь найти выход из сложившейся пока не в мою пользу ситуации. К сожалению, я не была «прелесть какой дурочкой» и осознавала, что пока Максимилиан гоняется за предателем связаться с ним бабуле, опять же если она этого захочет, а то обрадуется устранению помехи, будет крайне проблематично. Радовало одно — Валисса была не при чем, и изумление её было искреннее и угрожать Фи…чегот-то там, ей бы не стала, пусть и завуалированно, через меня. Я нетерпеливо поерзала, на полу было неудобно, спина и задница затекли, а умные мысли так и не посетили мою голову.

…Напряжение было такой силы, что я подскакивала от любого шороха или звука, но те были слишком далеки и я успокаивалась, ровно до того момента, пока вновь не слышала что-то подозрительное. В такой нервотрепке прошел весь день, солнечный свет постепенно погас, сменившись сумерками, а затем ночное светило заменило дневное, черная ночь звездным покрывалом накрыла небо, которое мне было видно через пыльное окно. За целый день ко мне ни разу никто не зашел, не отвели в уборную, не принесли еды. С чем это было связанно — непонятно, но для меня, непоседливой егозы, самой ужасной пыткой была — пытка ожиданием. На экзамены, защиту или на пример на собеседования, я всегда шагала первой, и не потому, что лучше всех была готова, а потому, что ненавидела ждать.