Леопольдштадт

Людвиг. Я бы перешел, если бы не был так занят, но это Всемирная выставка, тут на кону честь Вены в области искусства, музыки, ну и, чтобы отдать дань Парижу, ты можешь себе купить одно или два платья. Скажем, два – самое большее.

Гретль. Ева! Ты должна поехать.

Ева(подозрительно). А ты что будешь делать?

Людвиг. Так совпало, что во время выставки будет проходить Вторая международная математическая конференция. А это значит, что я смогу встретиться с математиками, с которыми состою в переписке.

Ева. Ну если ты все равно едешь, со мной или без меня, то и я еду.

Гретль (подлизываясь). Ах, Герман! Я хочу поехать на математическую конференцию.

Эрнст. А Риман там тоже будет?

Людвиг. Риман умер.

Эрнст. А как насчет его жены? – Нет, это сейчас была бестактность…

Младенец начинает плакать.

Гретль. Я опаздываю. Мне нужна моя зеленая шаль!..

Следует неразбериха движений и фраз.

Герман подбирает зеленую шаль Гретль.

Паули толкает люльку, проявляя заботливый интерес к младенцу.

Паули. Ничего, Нелли, не плачь. Открой глазки, это я – твой брат Паули.

Герман приносит Гретль шаль и с нежностью накидывает ей на плечи.

Герман. Какая же ты… Это он мне еще должен приплачивать!

Гретль. Нет, нет – как же я тогда узнаю, что портрет – проявление твоей любви?

Герман. Потому что это правда!

Гретль. Поцелуй меня тогда в губы, пока никто не смотрит.

Герман. Смотрят.

Гретль смеется, потом, застав его врасплох, быстро целует в губы и выбегает. Герман доволен.

Во время этой сцены Ева берет на руки Нелли и укачивает ее, бормоча нежные слова. Хильда собирает чайные приборы на поднос. Ее вежливо благодарят. Дети тем временем то и дело подбегают к бабушке – см. ниже; затем Эрнст по просьбе Вильмы собирает детей. Ханна продолжает играть Штрауса. Таким образом, все происходит скорее одновременно, чем последовательно.

Ева(Нелли). Ну, ну – кому не достался шоколадный торт?

(Яне) Я ее покормлю. Дети пойдут погулять и посмотреть на верблюдов на Штефанплац. Проследите, чтобы Паули взял перчатки.

Людвиг. Верблюдов?

Ева. Это рождественский вертеп.

Бабушка. Кто хочет облизать ложку?

Дети. Я… я хочу… мне, мне… Бабушка Эмилия, пожалуйста… Я здесь самый старший, бабушка!

Бабушка. Кто первый сказал бы: «Бабушка, ты сама оближи», получил бы ложку. Но раз никто так не сказал, то… (Облизывает ложку.)

Вильма. Спасибо, Ханна! Ну что, вперед! Одеваемся, одеваемся!

Ханна встает из-за рояля и уходит.

Герман. Якоб, ты сказал дяде Людвигу?

Людвиг. Что сказал?

Герман. Якоб… ну расскажи своему дяде.

Якоб. У меня лучшая оценка в классе по математике.

Людвиг. Вот это да! Молодец!

Герман. Учителя говорят, что у него дар.

Людвиг. Поздравляю тебя, Якоб. У тебя впереди столько удовольствий! Числа – это как огромная коробка с игрушками: с ними можно играть и строить из них прекрасные, изумительные вещи.

Герман. Спроси у него что-нибудь.

Людвиг. Что ты хочешь, чтобы тебе подарили на Рождество?

Герман. Я имел в виду, проверь его – вот увидишь!

Людвиг. Ах, в этом смысле… как тебе кажется, ты можешь сложить все числа от одного до десяти в уме?

Герман. Это слишком легко. Давай, Якоб. (Обращаясь ко всем.) Потише, пожалуйста.

Якоб сосредотачивается и считает. Герман выжидательно смотрит.

Вильма. Эрнст, ты пойдешь с ними?

Эрнст. Нет, я должен зайти в отделение неврологии.

Вильма. Тебе обязательно было назначать на сегодня пациентов?

Эрнст. Нет…

Вильма. В прошлом году ты этого не делал.

Эрнст. В прошлом году я не был экстраординарным профессором. Просто поднять бокал с лекторами и поздравить ассистентов с Рождеством… Так принято.

Якоб. Пятьдесят пять!

Людвиг гладит его по голове. Герман доволен. Ханна входит с шерстяными шапками и шарфами для детей.

Людвиг. Правильно. А пятьдесят пять – это одиннадцать раз по пять. Что интересно.

Ханна. Якоб, собирайся!

Якоб убегает, чтобы надеть пальто.

Людвиг(Герману). В пределах нормы.