Леопарды Кафки

Такого Мышонок вынести не мог. Мышонок расплакался. Он старался сдержать слезы, но ничего не получалось: они текли и текли по щекам. Женщина смотрела на него без удивления: видимо, ей было не привыкать к подобным сценам. Но в этот раз что-то в душе ее шевельнулось.

— Слушайте. Пропустить я вас не могу. Но могу дать телефон. Если это действительно дело одной минуты, может быть, хватит и звонка.

Она взяла листок бумаги, быстро написала несколько цифр и вручила Мышонку:

— Вот. Только никому не говорите. Мы не должны давать такую информацию. Я это делаю только потому…

Почему? Потому что угадала в нем идеалиста, борца за лучший мир? Ну, этого уж никак не узнать. Мышонок горячо поблагодарил и вышел.

Он собирался вернуться в гостиницу и оттуда позвонить, но передумал. Там телефон был только у стойки администратора, а звонить под взглядом зловещего толстяка ему совсем не улыбалось. Лучше найти телефон где-нибудь поблизости. За углом он обнаружил аптеку и попросил разрешения воспользоваться аппаратом, но тут возникла новая проблема.

Мышонок не умел звонить по телефону. Он в жизни ни разу не пользовался телефоном: в местечке их не было. Ему казалось, что это нетрудно, но как именно звонят, он представления не имел. Решил попросить помощи у аптекаря, долговязого типа в очках и с бородкой. Не без удивления, но охотно и с улыбкой тот ему показал, что делать. На всякий случай, чтобы не сбиться, Мышонок написал на листочке фразу, которую надо было сказать, пароль. И только тогда попросил барышню соединить его и назвал номер. Удача:

— Франц Кафка слушает, — отозвался с того конца провода равнодушный голос.

Мышонок так разволновался, что уронил свою записку на пол. Он тут же поднял ее, но рука дрожала так, что читать было невозможно. В конце концов ему удалось прошептать:

— Мне поручено забрать текст.

— Как вы сказали? — похоже, Кафка не расслышал.

— Мне поручено забрать текст, — повторил Мышонок с колотящимся сердцем.

— А, текст. Да, знаю, — пауза. — Как вас зовут, вы сказали?

— Йозеф.

— Йозеф. И где вы живете, Йозеф?

— В гостинице «Терминус». Знаете, где это?

— Да, я знаю, где это. Сегодня же пришлю текст.

Мышонок повесил трубку. Он был в восторге от этого лаконичного, но содержательного разговора. Франц Кафка — тот самый человек, в этом не было уже никаких сомнений. Мышонок хвалил сам себя за сообразительность. Конечно, потеря сумки с конвертом — огромный промах, но положение удалось исправить. Теперь он твердо верил, что выполнит задание, каким бы оно ни оказалось. Вернувшись в гостиницу, он встретился взглядом с портье, насмешливо разглядывавшим его единственным глазом.

— А вот и наш гость явился с прогулки. И как? Понравилось тебе то, что ты увидел в Праге?

На первый взгляд, вполне невинный вопрос, но вдруг западня? Не человек — загадка, причем, пока обратное не доказано, неприятная и опасная загадка. Мышонок решил не облегчать ему жизнь, отделался общими любезными фразами и поднялся к себе в номер. По пути в гостиницу он купил хлеба и колбасы, сделал себе бутерброд и съел. Отец умер бы от огорчения, если бы увидел, как его сын лакомится копченой колбасой, запрещенной религиозным евреям, но тем приятнее было ее съесть.

Перекусив, он прилег. Было пять часов вечера, но на город опустилась ночь, черная, вьюжная ночь. Несмотря на усталость, Мышонок никак не мог заснуть. Ожидание завтрашнего дня, ожидание записки, которую ему должны были передать, лишало его сна. Было бы хоть что почитать… Но «Манифест», книга, кроме которой он в последнее время вообще ничего не читал, пропала. «Призрак бродит по Европе, — произнес он еле слышно, — призрак коммунизма». Да, начало он помнил хорошо и все остальное тоже, но книги все-таки не хватало: он привык читать ее каждый день перед сном. Тут ему пришло в голову, что надо бы прочесть что-нибудь этого Франца Кафки, хотя бы из солидарности. Но человек, превратившийся в насекомое… Нет, вряд ли ему понравится. Ворочая так и эдак эту мысль в голове, он в конце концов уснул. Проснулся в испуге: уже восемь! Как его угораздило проспать столько времени? Поспешно одевшись, он спустился вниз. Толстяк со своей газетой был на месте. Мышонок, мгновение поколебавшись, спросил, не приносили ли ему посылки.

— Нет, — сухо бросил портье, не отрывая глаз от газеты.

Ничего не оставалось, как только ждать. Мышонок решил выйти поесть; возможно, его ожидал трудный день, не стоило начинать его на пустой желудок. Он зашел в скромное кафе, заказал плотный завтрак: много кофе с молоком, много хлеба с маслом. Закусив, вернулся в гостиницу. На этот раз у портье для него что-то было:

— Только что тебе принесли вот это.

У Мышонка закружилась голова, когда он взял в руки конверт, на котором аккуратным почерком было выведено: Йозеф. Там внутри записка, которую он ждет. Нет. Там внутри его будущее, его судьба.