Леопард

Я распечатал фотографию Аделе с сайта «Верденс ганг» и повесил ее на стенку, рядышком с той вырванной страницей из гостевой книги в Ховассхютте. Теперь осталось только три имени из списка, включая мое собственное.

Глава 37 Психологический портрет

«Блюдо дня» в «Шрёдере» было без затей: рубленое жареное мясо с картошкой, а к нему – яичница с сырым луком.

– Потрясающе, – сказала Кайя.

– Думаю, просто повар сегодня напился, – согласился Харри и показал на что-то: – Смотри!

Кайя обернулась и взглянула на телевизор, в экран которого тыкал пальцем Харри.

– Упс! – произнесла она.

На экране была физиономия Микаэля Бельмана, Харри знаком попросил Нину сделать погромче. Он смотрел, как двигается рот Бельмана. Мягкие, почти женственные черты. Красивой формы брови, из-под них пристально смотрят карие сверкающие глаза. Белые отметины, как пятна мокрого снега на коже, совсем не портили его, наоборот, добавляли привлекательности, придавая сходство с каким-то экзотическим зверем. Если у него, в отличие от большинства следователей, мобильный номер не засекречен, то в «принятых» непременно будет куча признаний в любви от возбужденных телезрительниц. И тут появился звук.

– …В Ховассхютте, в ночь на восьмое ноября. Мы просим всех, кто там останавливался в это время, как можно скорее обратиться в полицию.

А потом на экране опять появился ведущий новостей с новым сюжетом.

Харри отодвинул тарелку и подозвал официантку, чтобы заказать кофе.

– Хотелось бы узнать, что ты думаешь про этого убийцу теперь, после того как мы нашли Аделе. Каким ты его себе представляешь?

– Зачем? – спросила Кайя и отпила воды из бокала. – Мы ведь уже завтра начинаем работу по другим делам.

– Да просто для прикола.

– По-твоему, составление профиля серийного убийцы – это прикольно?

Харри пожевал зубочистку:

– Я знаю, что на этот вопрос есть правильный ответ, но никак не могу его вспомнить.

– Ты не заболел?

– Итак, кто же он?

– Ну, во-первых, это по-прежнему «он». И по-прежнему серийный убийца. И я вовсе не думаю, что Аделе была его первой жертвой.

– Почему нет?

– Слишком чисто все сработано, а следовательно, он мыслил совершенно ясно. Когда человек убивает впервые, он не может настолько владеть собой. Кроме того, он очень хорошо спрятал ее, стало быть, совершенно не рассчитывал, что мы ее найдем. Это означает, что он может стоять еще за несколькими убийствами, жертвы которых у нас пока числятся пропавшими без вести.

– Хорошо. Дальше.

– Ну-у-у…

– Давай-давай. Ты только что сказала, что он хорошо спрятал Аделе Ветлесен. Первую из известных нам жертв. Что было дальше?

– Он становится все сильнее и самоувереннее. И перестает их прятать. Шарлотту нашли у машины в лесу, Боргни – в подвале здания в центре города.

– А Марит Ульсен?

Кайя надолго задумалась:

– Это был перебор. Он начал терять самообладание, перестал себя контролировать.

– Или… – сказал Харри. – Возможно, он перешел на следующий уровень. Хочет всем показать, какой он крутой. Он начинает превращать свои убийства в спектакль. Убийство Марит Ульсен во Фрогнер-парке – это словно громкий крик, призыв обратить на него внимание, но в самом исполнении мало что свидетельствует о потере контроля. Использование той веревки – это всего лишь недосмотр, но так-то он следов не оставил. Ты не согласна?

Она задумалась и кивнула.

– Потом был Элиас Скуг, – напомнил Харри. – Что здесь было иначе?

– Он истязает жертву, обрекает ее на медленную смерть, – сказала Кайя. – Садист, который в нем живет, разоблачил себя.

– Леопольдово яблоко – тоже орудие пытки, – заметил Харри, – но я согласен с тобой, мы здесь впервые столкнулись с садизмом. Вместе с тем это сделано сознательно, он разоблачает себя, а сам не разоблачен. И по-прежнему все режиссирует и держит под контролем.

На столе перед ними появились чашки и кофейник.

– Но… – произнесла Кайя.

– Что такое?

– Тебе не кажется странным, что садист-убийца покидает место преступления, так и не полюбовавшись страданиями жертвы и ее смерти? По словам хозяйки, она слышала стук из ванной уже после того, как ушел гость. Он сбежал с самого… хм… прикольного.

– Неплохо замечено. То есть кто перед нами? Фальшивый садист? А зачем ему притворяться?

– Потому что он знает, что мы будем пытаться составить его психологический профиль, чем, собственно говоря, мы сейчас и занимаемся, – сразу же ответила Кайя. – И станем искать его не там, где надо.

– Ммм… Возможно. В таком случае это какой-то утонченный убийца.

– А ты как думаешь, старый и мудрый?

Харри налил им обоим кофе.

– Убийства, по-моему, для серийного убийцы слишком уж различаются.

Кайя наклонилась над столом, ее острые зубки блеснули, когда она прошептала:

– То есть, по-твоему, это не серийный убийца?