Леопард

– Как же его все-таки зовут, этого смешного придурка по телевизору, который из Утре-Энебакка? – спросил Бьёрн, стараясь перекричать шум мотора. – У него еще очки разбиты. И мопед.

Ленсман без всякого выражения посмотрел на Бьёрна Хольма и медленно покачал головой.

– Веревочная мастерская, – сказал он.

Впереди, на берегу, почти у самой воды Харри увидел старое удлиненное деревянное строение, одиноко стоящее под крутым склоном холма. С двух сторон к нему вплотную подступал лес. Рядом с мастерской вдоль отвесной стены горы шли рельсы и исчезали в черной воде. Сурик на стенах дома облупился, а окна и двери зияли открытыми проемами без стекол. Харри прищурился. Наступали сумерки, и казалось, что в одном из окон стоит одетый в белое человек и смотрит на них.

– Черт, настоящий дом с привидениями, – засмеялся Бьёрн.

– Да, так говорят, – сказал ленсман Скай и выключил мотор.

Во внезапно наступившей тишине они услышали, как смех Бьёрна эхом отозвался на другом берегу, а следом раздался звон одинокого овечьего колокольчика, долетевший до них через все озеро.

Кайя спрыгнула на берег и с проворством, говорящим о том, что это для нее дело привычное, привязала причальный конец к полусгнившему позеленевшему столбику, торчащему между водяных лилий.

Они сошли с плоскодонки на огромные валуны, которые использовались в качестве причала. Шагнули в дверной проем и оказались в очень длинном, узком и пустом помещении, пахнущем рыбьим жиром и мочой. Снаружи здание выглядело короче, часть его скрывал густой лес. Если ширина дома составляла чуть больше двух метров, то от торца до торца было метров шестьдесят.

– Тут вставали с двух концов мастерской и ссучивали веревку, – объяснила Кайя прежде, чем Харри успел задать вопрос.

В одном углу валялись три пустые пивные бутылки, и было видно, что кто-то пытался развести костер. На противоположной стене, перед парой оторванных досок, висели сети.

– После Симонсена желающих взять себе эту мастерскую не оказалось, – пояснил ленсман и огляделся. – Так и пустует с тех пор.

– А для чего тут рельсы? – поинтересовался Харри.

– Ну, во-первых, для того, чтобы спускать и поднимать лодку, на которой привозили бревна. И еще для того, чтобы держать бревна под водой, когда они отмокают. Он привязывал стволы к вагонеткам, которые наверняка все еще стоят там наверху, в сарае. А потом пускал вагонетки в воду и поднимал наверх через несколько недель, когда дерево уже доходило до нужной кондиции. Он практичный был, Симонсен.

Все вздрогнули, когда в лесу, прямо за стеной домика, вдруг раздалось блеяние.

– Овца, – сказал ленсман. – А может, олень.

Они последовали за ним по узкой лестнице на второй этаж. Посреди комнаты стоял огромный длинный стол. Оба конца похожей на коридор комнаты терялись в темноте. Под подоконниками валялись осколки разбитого оконного стекла, в окна задувал ветер и, тихо посвистывая, трепал изъеденную молью подвенечную вуаль на женщине, глядящей на озеро. Это был манекен, ниже торса виднелся скелет: черный железный штатив на колесиках.

– Симонсен использовал ее как пугало, – сказал Скай и кивнул в сторону фигуры.

– Жутковато, – отметила Кайя, подошла поближе к ленсману и, поеживаясь, закуталась в куртку поплотнее.

Он взглянул на нее и криво улыбнулся:

– Вся здешняя ребятня боялась ее до смерти. Взрослые говорили, что в полнолуние она бродит по окрестностям и ищет своего возлюбленного, который бросил ее в день свадьбы. И что ее появление сопровождается скрипом несмазанных колесиков. Я ведь и сам вырос недалеко отсюда, в Хаге.

– Правда? – удивилась Кайя, а Харри подавил улыбку.

– Йес, – сказал Скай. – Это, кстати, единственная известная женщина в окружении Симонсена. Он был такой одинокий волк. Но веревки делать умел.

Бьёрн Хольм, находившийся у них за спиной, поднял кусок веревки, висящий на гвозде.

– А что, разве я сказал, что тут можно что-то трогать? – спросил ленсман, не оборачиваясь.

Бьёрн поспешил повесить веревку на место.

– О’кей, шеф, – сказал Харри и улыбнулся Скаю, не разжимая губы. – Можно тут что-то трогать?

Ленсман окинул Харри оценивающим взглядом.

– Вы мне еще не рассказали, в чем дело.

– Это строго конфиденциально, – сказал Харри. – Прошу прощения. Экономические преступления. Сами понимаете.

– Вот как? Если вы – тот самый Харри Холе, как мне кажется, то вы работаете с убийствами.

– Ну, – ответил Харри, – на сей раз это инсайд, незаконная покупка акций, уклонение от уплаты налогов и подлог. Не все ж в дерьме копаться.

Ленсман Скай прищурил глаз. Птица прокричала снова.

– Вы конечно же правы, Скай, – сказала Кайя и вздохнула. – Именно я должна была позаботиться о том, чтобы получить в управлении разрешение на обыск, но вы же знаете, у нас людей не хватает, и мы бы сэкономили кучу времени, если бы только смогли… – Она улыбнулась своей милой улыбкой, обнажив мелкие острые зубки, и кивком показала на веревку.

Скай взглянул на нее. Покачался взад-вперед на каблуках своих резиновых сапог. Потом кивнул.

– Буду ждать в лодке, – сказал он.