Леонид Шебаршин. Судьба и трагедия последнего руководителя советской разведки

Два будущих «соратника» оказались в начальствующем слое, не получив должной закалки, необходимого опыта работы в трудовых коллективах, там, где жизнь выглядит несколько иначе — жёстче, конкретнее и понятнее, а ценные указания сверху оказываются не всегда мудрыми и судьбоносными. В подобных пустотах, образующихся в людях после резкого вознесения во власть, чаще всего и возникают опасные изломы.

За показной простотой и открытостью Горбачёва скрывался эгоистичный человек, честолюбие и внушаемость которого позволяли западным лидерам без особого труда разыгрывать с его участием самые хитроумные комбинации. Поэтому нет большого преувеличения в словах посла США в СССР в 1987–1991 годах Дж. Мэтлока, заявившего в своей книге «Смерть империи. Взгляд американского посла на развал Советского Союза» буквально следующее: «Сценарий перестройки был написан в Вашингтоне». Конечно, это не означает, что Горбачёв сознательно претворял в жизнь антисоветские планы, которые ему подсовывали, или, как любят утверждать некоторые горячие головы, и вовсе был «агентом западных спецслужб». Не надо всё упрощать. Игра была значительно сложнее и тоньше, а недостатки генсека позволяли более искушённым в политике игрокам манипулировать им.

Не обладая необходимыми фундаментальными знаниями, будучи не подготовлен к серьёзным самостоятельным решениям государственного масштаба, Горбачёв легко поддавался влиянию тех людей из близкого окружения, которые хорошо знали его слабости и играли на них. Именно таким образом А. Н. Яковлев и сумел стать его «поводырём».

Сам Яковлев — человек, выросший в крестьянской семье и прошедший войну, — сумел на каком-то этапе своей карьеры заразиться неизлечимым вирусом русофобии. А проявилась у него эта болезнь задолго до перестройки, ещё в 1972 году, в памятной для отечественной интеллигенции статье «Против антиисторизма», опубликованной в «Литературной газете». Уже тогда были подвергнуты осуждению и нападкам патриотические чувства русских писателей, позволивших себе рассуждать о «национальном духе», «национальном чувстве», «народном характере», «зове природной цельности»… Стоит ли удивляться, например, что годы перестройки ознаменовались беспрецедентным разгулом русофобии?

Не прошли бесследно для Яковлева стажировка в Колумбийском университете (США) в конце 1950-х годов[27] и десять лет работы послом в Канаде. На дипломатическую стезю он попал после отстранения от работы в аппарате ЦК КПСС в результате негативного резонанса, вызванного всё той же статьёй «Против антиисторизма». В частности, позиция Яковлева подверглась резкой критике со стороны М. А. Шолохова, получила совершенно справедливую и весьма жёсткую оценку Политбюро ЦК КПСС.

Упомянем один любопытный факт: в мае 1983 года секретарь ЦК КПСС Горбачёв, будучи ответственным за развитие сельского хозяйства, буквально настоял на своей поездке в Канаду, против которой возражал Андропов, поскольку не было в ней особой государственной необходимости. Кстати, отметим, что к Яковлеву, который был там послом, особого доверия Андропов не испытывал.

Известен тот огромный интерес, который проявил к Горбачёву канадский премьер-министр Пьер Трюдо. И интерес этот не был случайным: молодой советский руководитель за короткий отрезок времени стал сначала кандидатом в члены, а потом и полноправным членом Политбюро. Позже Яковлев (со знанием дела) пояснял детали (и существенные!) биографии Горбачёва: «Первым западным политиком, который с симпатией отнёсся к Горбачёву, была не Тэтчер, а канадский премьер Трюдо. Михаил Сергеевич приезжал в Канаду, когда я был там послом. Своим свободным поведением он поразил канадских руководителей. Вместо одной запланированной его встречи с Трюдо состоялось три». Канадского руководителя Горбачёв поразил и раскованностью своих суждений, в частности критическим отношением к вводу советских войск в Афганистан. Когда процесс перестройки оседлали либерал-демократы, которые с попустительства генсека и его ближайшего окружения направили его в «нужное» русло, в кулуарах аппарата ЦК КПСС вспомнили, что первые настоящие «смотрины» Горбачёва состоялись именно в Канаде, причём участвовали в них и представители США. После этого и руководители других западных держав обратили на него особое внимание.

Канадские встречи 1983 года многое объясняют. Во всяком случае, они помогают понять то, о чём рассказывал в своих воспоминаниях Крючков, в частности в тех, что были опубликованы в «Комсомольской правде»[28]. Владимир Александрович вспоминал, что стал председателем КГБ «на волне глубокого уважения к Горбачёву». Однако вскоре у него стали появляться ощущения, что тот делает что-то не так.