Леонид обязательно умрет

Но он знал, что если Ромку возьмут, то следом и его изловят. Но не тюрьма страшила Леонида, а то, что Машенька останется без него, что несчастлива она будет… Кроме беременной жены на этом свете Леонида, собственно говоря, ничего не держало. Инстинкт один еще в плюс!..

Он более не слушал гадостей Ромки, которые тот щедро выплескивал на него. Думал, разглядывая друга. Размышлял трезво…

Потом Леонид встал со стула, вдохнул в легкие воздуха и взлетел.

Он поднялся над полом самую малость, сантиметров на десять, но Ромка, увидев взлет своего друга, вдруг утратил все человеческие силы и заплакал.

Что-то внутри Рыжего заболело муторно, как будто он внезапно понял, что жизнь его и не жизнь вовсе – пустышка, когда другие летать умеют! А если все не жизнь, тогда что?..

Он плакал, словно обманутый ребенок, понявший вдруг, что когда-нибудь умрет, а Леонид, приземлившись на подошвы, затем сел к Ромке на матрас и обнял друга.

– Не плачь, – попросил он, сам готовый к слезам.

– Как же это?

– Успокойся…

Леонид обнял Ромку за шею, будто женщину.

– Я так больше не могу, Ленчик!.. – скулил Рыжий.

– Ну, хватит…

– Ма-ма…

Леонид напряг мышцы рук, мгновенно удвоив в объеме каменные бицепсы. Слегка вздернул тело друга и услышал хруст шейных позвонков.

Ромка умер мгновенно, унося душевную мутоту в другой мир.

Хлебнув из початой бутылки водки, Леонид сморщился от непривычки к алкоголю, но как бы этим действием оказывая свою последнюю верность другу. Ленчик простил предательство Рыжему.

Он отвез тело друга на городскую свалку и сжег его, завернутое в персидский ковер…

Теперь у Леонида осталась только жена, беременная Машенька Махаонова.

Чем больше становился ее живот, тем реже он покидал дом, чрезвычайно радуя будущую мать.

Иногда Леонид спрашивал одно и то же;

– Он с тобою разговаривает?

– Я с ним разговариваю, – отвечала Машенька, улыбаясь и светясь в этих разговорах о ребенке, будто в нее весь лунный свет заключили.

Леонид был уверен, что мальчишка родится обыкновенным. Вместе с этим он иногда предполагал, что, может быть, так оно и лучше. Не будет ребенок тяготиться жизнью, физическими рамками человеческого организма, ожидая чего-то иного, более могучего и важного… Прошляется жизнь налегке и… Дальше его дело.

…Его со временем все-таки выследили…

Но не менты…

Леонид обедал в итальянском ресторане, сидел за столиком для четверых один, когда напротив уселся пожилой человек с внешностью верблюда и взглядом сильнейшего из сильных. Чармен Демисович установил трость, облокотив ее голову о край стола, укрытого бордовой скатертью, и поинтересовался:

– Вы едите спагетти с трюфелями и сливочным соусом?

– Хотите? – не отрываясь от трапезы, поинтересовался Леонид.

– Спасибо, я уже обедал… – Чармен кивнул официанту и сделал заказ. – Кофе… Некрепкий, отдельно горячей воды!.. – Леониду. – Вы меня знаете?

– Да.

– Я знал вашу мать.

– Я знаю…

– И вы, и я, мы много знаем, – покачал головой Чармен Демисович.

– Да, – подтвердил Леонид, накручивая на вилку длинные спагетти.

Официант принес кофе и, отойдя за кассу, густо зевнул, за что получил от менеджера удар вилкой в мягкую часть тела.

– Собственно говоря, – пояснил Чармен, – меня жена настоятельно просила вас разыскать…

– Интересно…

– Она была лучшей подругой Юлечки. Когда ваша мама умерла, мы пробовали усыновить вас…

– Спасибо… – Леонид вытер салфеткой губы. – А что теперь?..

– Я вас искал довольно долго… Ощущение некоторой вины за то, что мы тогда не смогли сломить сопротивление властей!..

– Что теперь? – повторил вопрос Леонид.

– Я ощущаю ответственность и за то, как сложилась ваша жизнь… Зачем вы убили стольких людей?..

– Наверное, так получилось…

Леонид поглядел в сторону обиженного официанта и, когда тот доковылял до столика, заказал себе черный чай. Его совершенно не взволновало появления Чармена и его большое знание о нем.

– Я хотел отдать вам ключ от комнаты, в которой жила ваша мать… Вероятно, вы его украли?

– Я взял то, что принадлежит мне. Вряд ли это можно считать воровством.

– Согласен…

Разговора не получалось. Чармен Демисович впервые в жизни чувствовал дискомфорт в общении. Он не лидировал в беседе. Мужчина, которого он так долго искал по настоянию жены, не испытывал к нему ровным счетом никакого интереса.

– Может быть, вам нужны деньги? Леонид усмехнулся и покачал головой.

– Тогда что?

– Разве я вас о чем-нибудь просил?

– Нет…

– Ключ висит у меня на шее…

– Ваш сын в детском доме? – неожиданно задал вопрос Чармен. – Он еще совсем крошечный!..

Казалось, не один мускул не дрогнул на лице Леонида. Лишь во взгляде сгустилось…

– Мы бы с женой могли взять мальчика на воспитание…

– Нет.

– А хотите жить долго?.. Чрезвычайно долго?

Чармен Демисович положил волосатую руку на скатерть. Ониксовый перстень заиграл в свете ресторанных галогенов. Золотая ящерка ожила, разминая лапки, затем осторожно сбежала со своего ложа и засеменила было в сторону Леонида.

Он произвел молниеносное движение, и указательный палец его руки придавил тело ящерки к столу.

– Я могу уничтожить вашу вечность!

Чармен Демисович побледнел. Его могучее сердце дрогнуло от неожиданности.