Леонид Филатов: голгофа русского интеллигента

Чуклин: «В одном из интервью вы, отвечая на вопрос журналиста о ваших любовных романах, сказали, что иногда поступали не благородно по отношению к подругам. Скажите, а вас женщины оставляли?»

Филатов: «Да, случалось, бросали и меня. Или не отвечали взаимностью. Но могу сказать одно: от женщин я всегда получал больше доброго и хорошего, нежели мог дать им сам. Я очень многим обязан женщинам. Они дарят нам чувство любви, которое так необходимо всем. Мы и живем, пока чувствуем. Мужчины не так совершенны, как женщины, и в этом есть какая-то большая тайна мира».

Чуклин: «Что сегодня доставляет вам радость в жизни?»

Филатов: «Много чего, но больше, конечно, мои близкие. Родные и друзья. С годами это понял четко. Если раньше жизнь моя была полифонической, где все главное и сразу, то теперь главное – жизнь, здоровье и покой тех, кто рядом. Раньше я боялся многого. Теперь боюсь только за своих близких людей. Я бы не хотел их пережить. Хотя, может, это тоже такая форма эгоизма».

Чуклин: «За последние годы у вас появилось много литературных поклонников. Вашими пьесами зачитываются, ищут, спрашивают в магазинах что-то новое. Над каким замыслом работаете сейчас?»

Филатов: «Замыслов много, и работа идет сразу в нескольких направлениях. Одно из них – сентиментальная сказка, комедия по мотивам „Белоснежки“. Это будет пьеса о жертвенной любви. Потому что настоящая зрелая любовь всегда жертвенна. Рассказ о влюбленном гноме, избранница которого – большая земная девушка. А он нелюдь, нечеловек. Сойтись им не дано. Но он все равно продолжает ее любить…».

Филатов и в самом деле работал на литературном поприще не покладая рук. Поскольку его произведения пользовались неизменным успехом у читателей, одно из крупнейших издательств России, «ЭКСМО», закупило у него «на корню» все, что выходило и еще выйдет из-под его пера. В итоге одна за другой свет увидели следующие книги Филатова: «Лисистрата» по Аристофану, «Опасный, опасный и очень опасный…» по роману Шодерло де Лакло «Опасные связи», «Рассказы чумного города» по мотивам «Декамерона» Боккаччо, «Голый король», «Золушка до и после» – всего за последние четыре года у Филатова вышло 16 книг.

О своих опытах на поприще литературы Филатов отозвался следующим образом: «Виктор Астафьев давал интервью перед смертью. И одна журналистка спрашивает: а каково это чувствовать себя гением, классиком? Он отвечает: ну как тебе сказать, девочка, конечно, это приятно, порхаешь, летаешь, а потом приходишь домой, заходишь в кабинет, видишь на полках Пушкина, Гоголя, Толстого, Чехова и как-то… успокаиваешься.

Слово «успокаиваешься» меня совершенно расплавило. Полезно включать себя в культурный контекст. Пишешь – и хорошо. Но не говори, что мастер. Подмастерье. Даже подмастерье подмастерья…

Грубо говоря, сегодняшний период – проверка на вшивость. Когда разговоры о том, что не пускают, не дают, кончились. И возникает вопрос: а что ты можешь? И выясняется, что не больно густо. И начинаются, как говорит Никита Михалков, интеллектуальные мастурбации. Но когда за этим нет живой жизни никакой… Преломлять можно что угодно. Надо понять, что есть основа. От чего танцуешь…

Если завтра скажут помирать и спросят, в чем смысл – не отвечу. Может, если б мне было 300 лет, к третьей сотне коряво, но я бы ответил… Вот сижу, царапаю, никому сто лет не нужно, но это меня кормит…»

Кстати, из своих коллег-литераторов Филатов в основном читал книги… женщин-детективщиц, вроде Полины Дашковой, Александры Марининой, Ирины Малышевой. При этом объяснил свое увлечение следующим образом: «У этих женщин-писателей больше выдумки, изощренности, изящества. Я не могу сказать, что это литература, которая сшибает с ног… Просто тренирует башку…».

Что касается актерского и режиссерского поприща, то с ними Филатов расстался навсегда. Причем без особого сожаления. Как заявил он сам: «Я нисколько не жалею, что перестал быть артистом. У меня есть тоска по многофункциональной жизни, по движениям быстрым, контактам, к которым я привык. А профессии не жалко. Не будь этой беды, что со мной приключилась, если б я однажды решил уходить, – ушел бы не раздумывая…»