Леонард Коэн. Жизнь

Леонард часто говорил о «Suzanne» и о своей музе. Это была его первая и, до появления «Hallelujah», самая известная песня, поэтому журналисты всегда спрашивали его о ней. В сопроводительном тексте к пластинке Greatest

Hits 1975 года Леонард сообщал: «Всё происходило именно так, как написано. Она была женой моего знакомого. Её гостеприимство было безгрешно». В 1979 году он рассказывал режиссёру-документалисту Гарри Раски: «Моя старая подруга, которую звали Сюзанна, пригласила меня к себе в дом, стоявший у реки… Ничто плотское не запятнало чистоту этого события. Эта песня — почти репортаж… Но песня зародилась. Она как будто вручила мне семя этой песни». В интервью 1993 года Леонард рассуждал: «Я замечаю, что в моей жизни обычно есть человек, который дарует мне невероятное утешение и питает меня. Я всегда знаю, что в моей жизни есть кто-то, кого я могу описать, без кого ничего бы не было» [18].

В 1994 году он подробно говорил о «Suzanne» в интервью для радио «Би-би-си»: «Песня уже была начата, уже появились аккорды, прежде чем в неё вошло имя женщины. И я знал, что это песня о Монреале, она, казалось, была рождена из монреальского пейзажа, который я очень любил: гавань, набережная, церковь моряков — Нотр-Дам-де-Бон-Секур, — стоявшая над рекой. Я знал эту картину». В эту картину вошла «жена моего друга. Они были ошеломительной парой, физически ошеломительной — каждый мужчина был влюблён в Сюзанну Вайянкур, а каждая женщина была влюблена в Армана Вайянкура. Но нельзя было и подумать о том, чтобы попробовать соблазнить жену Армана Вайянкура. Во-первых, он был моим другом, а во-вторых, их пару нельзя было осквернить. Я случайно столкнулся с ней однажды вечером, и она пригласила меня в свой дом у реки. Она подала мне чай «Constant Comment», в котором есть кусочки апельсинов. Мимо проходили корабли, и я коснулся её совершенного тела своими мыслями, потому что никакой другой возможности у меня не было. В этих обстоятельствах я не мог коснуться её совершенного тела никак иначе. И она дала имя для этой песни» [19]. Недавно Леонард назвал «Suzanne» «некоей дверью. Я должен открывать её с осторожностью, иначе то, что за ней, будет для меня недоступно. Эта песня никогда не была о какой-то конкретной женщине. Она была о начале другой жизни для меня, жизни, в которой я бродил по Монреалю один» [20].

В письме, которое Сюзанна прислала мне уже после нашего интервью, имеется примечание: «Леонард публично заявлял, что не пытался соблазнить меня. Он забыл, что гораздо позже, когда он достиг большой славы, я навестила его в отеле на улице Сен-Лоран. Я только что вернулась из очередного путешествия и хотела пожелать ему удачи. Он ясно дал понять, что желает физической близости со мной, но я отказалась. Я чтила святость нашей дружбы. Я чувствовала, что, если бы у нас случился секс, это нарушило бы ту вибрацию, которая когда-то вдохновляла нас обоих. Для меня наша связь — это связь двух душ».

- Я где-то читал, что свои мысли мы не порождаем сами, что мысли приходят к нам спонтанно, и затем, через доли секунды, мы делаем их своими. В этом смысле ни у кого нет ни одной оригинальной мысли. Но оригинальные мысли возникают, и мы заявляем на них свои права.

- Значит, вы не писали «Suzanne», или «So Long, Marianne», или «Sisters of Mercy» о женщинах, которых вы знали, — это были мысли извне, на которые вы застолбили свои права?

- Эйнштейну хватило скромности сказать, что его теория относительности пришла к нему извне. Нам нравится думать, что мы сами придумываем все эти вещи, но на самом деле нечто возникает само по себе, а мы объясняем его как что-то, что принадлежит нам.

- Вы поддерживаете связь с женщинами, вдохновившими ваши песни?

- Кроме Сюзанны Вайянкур, с которой я не сталкивался уже лет тридцать, я поддерживаю связь с большинством своих друзей обоего пола.

* * *