Леон. Встань и иди

— Месторасположение вашей планеты в космосе стало известно в других мирах. Не сегодня, так завтра, не я, так другой, но кто-то обязательно прибыл бы ее покорять. И не факт, что тот, другой, пришел бы с вами договариваться. Сегодня высокоразвитые цивилизации воюют не мечами, а таким ужасным оружием, которое может уничтожить в одночасье и сто человек непокорных, и миллион, — акцентировал, что бы жрецы прониклись, и внимательно всмотрелся в их лица. Были здесь удивление, неверие, страх, даже злоба.

— Ваша Божественная святость, странные и невероятные слова мы слышим, — тихо и медленно, но строго и весомо проговорил самый старый жрец, — Они смущают наши души.

— Понимаю, что вы влияете на умы миллионов людей и мои слова вам не по нраву. Они противоречат всем религиозным канонам и догмам, существующим уже тысячу лет. Но так сложилась объективная реальность или считайте, что такова воля Творца, но теперь жизнь вашей планеты, а соответственно и ваша жизнь изменится в корне, и ничего с этим поделать нельзя.

— Простите недостойного, Ваша Божественная святость, — сказал один из жрецов, с бесстрастным выражением лица, — Мы веруем этим догмам и канонам, никому и никогда не позволим нанести ущерб религии нашей, да и нет у нас другой перспективы бытия.

— Не называйте меня Божественной святостью, прошу вас. Однако, в отношении религии совершенно с вами согласен, уважаемые, и нисколько не сомневаюсь, что здесь собрались люди разумные. Не хочу вас учить, но мне кажется, что любое противоречие можно интерпретировать, как поспевшее к сроку дополнение. Что же касается перспектив, то в моих планах они таковы. В области светской, сейчас на планете существует две империи, восемь крупных королевств и степное ханство с соответствующими одиннадцатью владетелями. Через несколько лет будет единственная в мире империя с единовластным императором. В области общественной — обязательная ликвидация рабства, оно экономически не выгодно. В области духовной, императору совсем не нужна религиозная разобщенность народов, поэтому он, всеми доступными методами, будет содействовать объединению всех конфессий, под управлением одного, единственного Святейшего.

— Интересные перспективы, трудно переоценить их значение, если это случиться, — сказал старейший жрец, а все остальные серьезно покивали головой, — А единовластный император, это ты?

— Совершенно верно, через несколько лет корону императора ты возложишь именно на мою голову.

— Через несколько лет? Стар я уже, вряд ли доживу.

— В этом как раз проблемы нет, если ты свяжешь свою судьбу со мной, то доживешь. Укрепить здоровье и продлить жизнь лет на двадцать-тридцать вполне в моих силах.

— Значит, все же ты бог?!

— Нет-нет, лично я здесь ни при чем, возможности современной медицины позволяют даже молодость вернуть, и жить от ста пятидесяти до трехсот лет.

При этих словах все пятеро жрецов посмотрели на меня с нескрываемым удивлением, только один из них самый низенький, с душой исторгающей злобу, свои маленькие колючие глазки поспешил отвести в сторону.

— Правда, такие серьезные препараты у меня появятся несколько позже, а временный вариант омоложения лет на двадцать-тридцать решаем прямо сейчас. Только нужно будет вместе со мной слетать в космос, там на корабле лечь на несколько дней в специальную медицинскую капсулу. Биологически активные вещества запустят процесс регенерации внутренних органов, и вы отлично поправите свое здоровье. Так что Святейший, придется править тебе еще долго.

— Ты посланник бездны, наряженный Богом, — вдруг прошипел тот самый злобный жрец, — Принес глыбу серебра, весом в двести пятьдесят мер, которую и сто человек не подымет. Купить нас хочешь? Прибыл смутить умы и отринуть нас от истинного учения наших Богов Великих? Не будет так!

— Покупать вас нет необходимости. А это серебро — занесено с помощью механизмов, которые могут таскать и более тяжелые грузы, и предназначено оно совсем на другие нужды. И никакой я не бог и не посланник бездны и ты это прекрасно понял, — наклонился над столом и ткнул в него указательным пальцем, — Я тебя насквозь вижу, небось, возжелал стать верховным жрецом, а теперь им точно не станешь. Ты испугался перемен, и сейчас думаешь, как бы меня отправить в небытие, чтобы все осталось по-прежнему. Так знай, и это уже не от меня зависит, что очень скоро, через несколько лет таких, как я появятся в этом мире тысячи. И если ничего не предпринимать, то народ спросит, а что же вы проповедовали девятьсот девяносто лет? — мне было совершенно ясно, что подобные мысли мечутся в головах всех собравшихся за столом жрецов. Трое имели вид растерянный. Самый пожилой жрец, которого называли Святейшим, несмотря на свой преклонный возраст, имел живой взгляд умных глаз, и сейчас с интересом смотрел на меня.

— Не верю! Ты исчезнешь, и будет все так, как было, — выкрикнул злобный коротышка.