Леон

— Почему? — снежная принцесса подошла ближе, положив одну из ладоней на мою кровать.

— Мне будут делать операцию, — все тем же непоколебим тоном отрезал я, утопая в ее глазах. — А ты чего здесь? В больнице.

Эта закрытая больница святого Себастьяна была специально спроектирована и построена для тех, в чьих жилах течет «голубая кровь».

— Мне тоже будут делать операцию завтра. На глаза, — она с волнением протерла левый глаз кулаком, явно нервничая и переживая не меньше меня. — Я буду хорошо видеть.

— Ты плохо видишь? Меня? — уточнил тогда я, немного расстроившись, что она не может оценить мою внешность.

— Да, очень. Я научилась легко ориентироваться в пространстве со своим зрением, но врачи говорят… что у меня нет фокуса. Я все вижу очень размыто. Я могу ослепнуть, если операцию сделают, и если не сделают. Так и говорят, представляешь? — немного коверкая слова, поделилась со мной сокровенным девочка.

— И меня ты плохо видишь?

— Ага. Расплывчато. Но я часто хожу во сне, и кажется, заблудилась.

— Что-то привело тебя ко мне, — усмехнулся я, все еще думая, что возможно — она мой сон. — Может это и к лучшему. Что ты меня не видишь, потому что выгляжу я очень плохо.

— Мне все равно нравится на тебя смотреть. У тебя огромные очертания, как у моего папы.

— Что ж, принцесса…

— Эмили, — бросает девочка.

— Принцесса, — обратился к ней, словно к королевской особе. — Мы в одной лодке? Ты можешь потерять зрение, я могу потерять жизнь. Мы навсегда запомним этот день, не так ли?

— Наверное. Хочешь, я кое-что тебе отдам? Но только обязательно верни мне это после операции, — не дожидаясь моего ответа, она протянула мне шарообразный предмет, легко умещающийся в моей ладони.

Гладкий, стеклянный на ощупь шар, представляющий собой маленькую версию глобуса. На одном из его полюсов прикреплен часовой механизм. Явно ручная работа. Мини версия земли из эпоксидной смолы.

— Сама делала?

— Мы с бабушкой вместе делали. Она все делает своими руками, — пояснила малышка. — Делала, — с болью в голосе добавила Эми, отчего мне стало ясно, что ее любимой бабули уже нет в живых. — Это мой талисман.

— Я не могу его принять. Тебе он тоже пригодится завтра.

— Нет, тебе пригодится больше, — настаивала она. — А ты мне что-нибудь подаришь? — расплывшись в хитрющей лисьей улыбке, поинтересовалась девочка, намотав белокурый локон на палец.