Лео Мэддокс (ЛП)

— Несколько минут с тобой было все, в чем я нуждался и вдруг ничего не кажется таким плохим. Так что, даже если ничего из этого не выйдет — если это всё закончится сегодня — то, по крайней мере, ты теперь знаешь о моих чувствах. В любом случае, я всегда буду здесь, и всегда буду любить тебя. Это не то, что могу остановить. Поверь мне, я пытался. Но, как сказал уже, когда я поцеловал тебя в баре Аллигатор, я уверен, это было, как ад и не хочу больше бороться с моими чувствами.

Я встал и засунул руки в карманы.

Просто выпустил все — сказал все, что чувствовал в груди. Мне нужно было, что бы она что-то сказала в ответ.

— Лео, я, — начала она.

Окончательно прерывая момент, Рид вышел и присоединился к нам на крыльце.

— О, вы здесь дети.

Его глаза бегали между нами — как он догадался, он испортил момент. Я любил его, но в этот момент ненавидел

— Тебе что-то нужно, папа? — спросила Клара нетерпеливо.

— Да, — ответил он, — я звонил Эду в салон «Ed's Heads». Сегодня он оказался там поздно и сказал, что ты можешь приехать. Тебе нужно идти. Он не будет ждать бесконечно.

Нет! Мне нравились ее фиолетовые волосы.

— Прекрасно, папа, — проворчала она.

Что за чёрт? Разве она не собиралась поспорить с ним? Она сражалась с ним за всё.

— И Лео, — сказал Рид, моля меня следовать за ним, — зайди внутрь и расскажи мне больше о том, что знаешь о частном детективе.

Рид исчез за дверью, непременно ожидая, что я последую незамедлительно.

Вот чёрт.

— Мне лучше идти, — отозвалась Клара, — он будет изводить меня, пока я не перекрашу волосы.

Я возмутился:

— Мне нравиться фиолетовый.

— Мне тоже. Но ты знаешь, как это, все о появлении здесь…

— О, поверь мне, я знаю, — я слишком хорошо знал — если ты хочешь… ты можешь прийти ко мне позже. Я буду неподалеку, — сказал я, чувствуя себя настолько нехарактерно неуверенным в себе.

Она кивнула, удивив меня, коснулась моих губ быстрым поцелуем, и затем поспешила в гараж.

Глава 16

Мой отец позвонил мне… вопящий. Этот человек имел хладнокровные, скупые и стоические манеры, но он никогда не кричал. Или думаю, я должен сказать, он редко кричал. Что-то толкнуло его несколько часов назад проверить, что я не был в соответствующем городе и не сделал работу, предполагалось я её выполню. Он использовал слова в качестве позора, разочарования, презрения — всё это, чтобы растормошить меня. И это неплохо срабатывало.

Моё имя и моё наследие много значили для меня. И настолько же я бы ни хотел разочаровать отца нарочно, втирать ерунду ему в лицо, у меня также была какая — то оскорбительная потребность угодить ему.

— Я в грёбаном Блу-Крик Виргинии, — ответил я ему в трубку, — это не похоже на мой месячный запой в Мексике. Я никогда не убиваю свободное время. Я скоро вернусь. Возможно через неделю.

Боже, стрижка Клары длиться вечность. Хотелось бы видеть её здесь, чтобы она отвлекла меня от всей остальной моей жизни.

— Неделя! Для меня лучше тебе не быть в Мексике. Не будь неблагодарным, Леонардо. Просто вернись сюда.

Я вздохнул:

— Я не могу.

— Что значит — ты не можешь? Воспользуйся частным самолётом.

Даже если пытаться объяснить, что следую моему сердцу для своей чертовой жизни, не думаю, что он понял бы. Или он назвал бы меня глупым и наивным. Возможно я глупый и наивный. Но всё же… я не собираюсь уходить просто потому, что он мне сказал.

— Ты когда-нибудь хотел чего-то такого, что больше ничего не имеет значение? — спросил я его, искренне любопытно, как он ответит.

— Что-то, ради чего ты сделал бы почти все?

— Да, — ответил он быстро, — я хочу, чтобы твой дед ушел на пенсию, так, чтобы я мог взять управление над компанией. Но принятие желаемого за действительное — удел слабых и нищих. Никто из нас ими не является. У тебя есть неделя, чтобы всё доделать, что тебе необходимо, Лео. Затем вернись домой.

Я стиснул зубы:

— Прекрасно.

— Прекрасно, — ответил он.

Тогда мы оба повесили трубку.

Побежденный и уставший я плюхнулся на диван в своём логове. Прежде, чем позвонил отец, я сортировал барахло в этой комнате — выясняя, что оставить, а от чего нужно избавиться. Полагал отмыть и отремонтировать этот дом с тех пор, как купил его. Но это произошло со мной сейчас… причиной тому, что ничего не было сделано, являлось то, что я никогда не был в Блу-Крик достаточно долго.

В какой-то момент, после этого волнующего телефонного разговора, я, должно быть, уснул на этом неудобном диване. Клара разбудила меня. Мои глаза открылись, и я нашел ее нависшей надо мной в затемненной комнате. Солнце село во время моей дремоты.

Не обмолвившись ни словом, она протянула руку. Я взял её. Она потянула меня, ожидая, что я последую за ней. Привела меня через беспорядок и хлам к лестнице. Она хотела наверх.

Каждый шаг вверх чувствовался, словно миля и моё сердце барабанило так сильно, что отдавалось в ушах. Моя спальня располагалась прямо от лестницы, и было ясно, что именно туда она вела меня. Даже тупой мог понять мотивы Клары в этот момент. Дальше больше, чем поцелуи должно произойти.