Лента Mru

Нам хорошо виден клоун, который с приближением вечера начинает скучать. На исходе дня он раздраженно прохаживается по асфальтовой площадке, нетерпеливо оглядываясь на зев увеселительной пещеры. Последняя группа зевак задерживается. Клоун успел проголодаться и обоняет отдаленный шашлык. В этом занятии ему не помеха накладной шарообразный нос. Вдобавок этому клоуну очень жарко в его нелепом костюме, который ничем не отличается от других, заурядных, клоунских нарядов: рыжий кудрявый парик, заломленная на затылок соломенная шляпа, долгополый синий пиджак, желтые штаны в крупную клетку, доходящие до груди. Позолоченные подтяжки, утиные башмаки, подарочный бант под двойным подбородком, да впридачу – подушка за пазухой, подложенная для пущего юмора, и толстый слой белил пополам с румянами. Немудрено, что клоун сильно вспотел. Мусорная корзина, притаившаяся неподалеку, доверху набита пустыми пластиковыми бутылками, каждая емкостью в полтора литра. Под белилами и румянами, в паху и на груди выступает сладость. От выпитой газировки у клоуна пучит живот. Он смотрит на часы и сердито бьет кулаком в приготовленную ладонь.

И не только на часы. Клоун уже полчаса как поглядывает на расписную служебную будку, в которой можно будет снять, наконец, идиотское облачение.

Время сгущается, клоун хватает ртом жаркий воздух. Его начинают одолевать тяжелые подозрения. Играет дежурная завлекательная музыка и кажется, будто кто-то топчется перед случкой.

Ему сразу не понравились бравые молодцы с тяжелыми рюкзаками. «С рюкзаками сюда нельзя! – клоун заступил экскурсантам дорогу. – Рюкзаки оставьте в нашей камере хранения!»

В этом была мудрая предосторожность.

Рюкзак наводил на мысли о тщательной подготовке к долгому пещерному путешествию. Между тем, подобные странствия были строго запрещены. Спасение заблудившихся обходилось слишком дорого. Оно грузно вставало в копеечку; копеечка разбухала и превращалась в рубль, который копейка, как ей вообще-то полагалось по статусу, должна была беречь. Но не спасался и рубль…

Поэтому рюкзаки отбирали на входе.

Но молодцы, навьюченные поклажей, улыбнулись клоуну настолько проникновенно и кровожадно, что у него пропало желание спорить.

«Это на всякий случай, – экскурсанты дружно выставили большие пальцы и потыкали себе за спину, имея в виду запрещенный груз. – А вдруг мы потеряемся!»

«Идите, мне-то что», – пробормотал он, отступая.

Когда группа, наконец, стала выбираться из проема («Усталые, но довольные», – презрительно скривился клоун, чего, впрочем, никто не заметил из-за грима и накладного носа), замыкавшая процессию троица отделилась от остальных и окружила клоуна. Клоун с тоской посмотрел на заурядную публику: мирные, безобидные люди мирно и безобидно зевали, щурились на заходящее солнце и расходились, предвкушая вечернюю развлекательную программу – тоже, в известном приближении, мирную и безобидную. Троица, как и подсказывало удивительное клоунское предчувствие, вернулась из пещеры налегке. Рюкзаков не было.

Первый подступил к клоуну и взял его за билетный рулон, болтавшийся на пузе.

– В этом лабиринте ноги переломаешь, – посетовал он, глядя поверх рыжего парика. – Себе в том числе. И заблудиться – проще простого. Вы представляете – те самые рюкзаки, из-за которых у нас с вами вышла маленькая заминка… помните, да? – так вот эти-то рюкзаки мы, дорогой товарищ, потеряли. Да! Такая тяжесть, – вздохнул добрый молодец. – Сняли, сложили в какую-то нишу, хотели забрать на обратном пути. И где теперь эта ниша? Всей группой искали. Потом глядим – уже поздно. Черт с ними, думаем, с рюкзаками. Вперед будем умнее. Правильно я говорю, ребята?

– Да, да, – ребята хладнокровно кивнули.

– Я что думаю, – продолжил первый, оттянул рулон и отпустил. Рулон висел на резиночке, вышел шлепок. – По-моему, не стоит по этому поводу шуметь. Докладывать, снаряжать поисковые команды – вы понимаете, о чем я говорю. А то мне сегодня сон нехороший приснился. Кладбище клоунов. Можете вообразить? Много аккуратных могилок, и над каждой – шапито. А рядом привязано по воздушному шарику.

Кусок грима отвалился от щеки клоуна.

– Мужики, я и сам, как могила. Самая аккуратная. Какое мне дело?

Главный молодец оставил рулон в покое и взялся за клоунский нос, который тоже держался на резинке.

– Не знаю, ребята, – проговорил он лукаво. – Может быть, захватим его с собой и вернемся? Пусть он поищет. Он же наверняка знает все входы и выходы. Он не заблудится. А то он нас мужиками называет. Откуда ему знать, что мы мужики? Ты которую зону топтал, баклан?

– Нет-нет-нет, – быстро заговорил клоун. – Я никогда не ходил в пещеру. Я маленький человек. Мне дали билеты, выдали спецодежду, приказали завлекать отдыхающих. Я знать не знаю никаких пещер, у меня клаустрофобия.