Лента Мёбиуса

Джеки Дюваль, сотрудник Национального центра научных исследований, был помешан на нейронах и специализировался в области разработки материалов и структурных исследований в нанотехнологиях. С помощью своих сверхточных приборов он и его группа смогли сконструировать молекулярную кремальеру[35] на базе протеинового двигателя в сотню тысяч раз меньшего, чем диаметр человеческого волоса. В настоящий момент исследования не нашли практического применения, но Джеки был убежден, что в будущем его изобретение станут использовать в микрохирургии и во многих передовых научных отраслях.

– Тебе это нужно для фильма?

– Для фильма. Так сказать, для фильма о моей жизни.

Джеки жил в Париже, на площади Клиши, в квартире, набитой книгами, журналами, деталями электронной аппаратуры и осциллографами. Когда Стефан позвонил в дверь, он припаивал к плате конденсатор.

– Еще несколько секунд, если позволишь, – сказал он, отложив паяльник.

– А что ты мастеришь?

– Электромухобойку. Это для сестры.

– И она будет работать?

– Будет, если вдобавок пшикнуть инсектицидом.

Оба были знакомы еще с коллежа и встречались довольно часто. Разглядывая в мощный микроскоп в лаборатории друга бактерии, вошек и микробов, Стефан часто находил в их очертаниях контуры будущих монстров.

Джеки снял сильно увеличивающие рабочие очки и водрузил на нос другие, в черной дизайнерской оправе. Пожалуй, во всей квартире это был единственный модный предмет.

– Ты как-то странно выглядишь, – сказал он. – У тебя немытая и всклокоченная башка, как у всякого, кто несколько ночей не спал. Ты уверен, что у тебя все в порядке?

– Выпить чего-нибудь не найдется?

– Виски?

– Ну хотя бы…

Джеки вытащил бутылку «J&B» и налил ему порядочную дозу в баночку из-под горчицы с рисунками из мультика про Гольдорака. Джеки не пил, не ходил по тусовкам, не ел в ресторанах, и это было заметно.

– Ты явился в десять вечера. Что случилось? Что-нибудь с Сильвией? Или работа заела?

– Вот-вот, правильно. Работа заела.

Ученый потупился:

– Ты меня извини, что я так и не пришел к тебе после… ну, после больницы. Но…

– Понимаю, тебя тоже работа заела. Все в порядке.

Они чокнулись. У одного виски, у другого вода.

– Послушай-ка одну вещь… – сказал Джеки. – Тех, кто ищет, можно найти, а вот тех, кто нашел, – еще поискать. Хорошо сказано?

– Хорошо. А себя ты к какой категории причисляешь?

– Сказать по правде, не знаю. Я все еще пытаюсь искать все, что можно найти.

Стефан залпом выпил виски. Ему было вовсе не до смеха.

– Расскажи о путешествиях во времени, как когда-то рассказывал.

– Ту историю, от которой у всех болит голова?

– Нет, мне не надо всех этих подходов с точки зрения физики, болтовни о пространственно-временном континууме, о коте Шрёдингера[36], о квантовых колодцах[37] и не знаю еще о чем. Мне нужна твоя… твоя концепция в упрощенном виде. Оттолкнемся от того, что некий человек видит своего двойника, который совершает какие-то поступки в будущем, причем видит его очень коротко, всего на несколько минут во сне.

– А как он это проделывает? Попадает в вихрь? Седлает падучую звезду?

– Я серьезно, Джеки.

Физик покрутил свой «бокал», словно в нем был хороший коньяк.

– Со школьных времен многое переменилось, знаешь ли… Когда взрослеешь, ум твой делается все более рациональным. И кривые линии становятся прямыми, радуга превращается в феномен дифракции, а звезды небесные сияют благодаря энергии атомного синтеза. И это почти грустно.

Стефан указал на золотую цепочку, которую друг носил на шее:

– А свой медальон ты еще носишь? И Бог все еще обитает в твоем доме?

Джеки поспешно и неловко поправил воротник старой клетчатой рубашки.

– В данный момент Бог мне не особенно помогает.

– А раньше ты мне постоянно твердил, что судьбы заранее предопределены, что…

– Я всегда считал, что наука ограничивается тем, что открывает явления, которые должны быть открыты. А случай – всего лишь чулан и существует исключительно для того, чтобы объяснять явления, смысл которых от нас пока ускользает. Но черт возьми, в природе все так дьявольски хорошо запрятано… И я не сплю по ночам, докапываясь до всего. Хлопот чертова прорва, и от этого ужасно устаешь… Такая жажда открытий, стремление шагнуть вперед, чтобы обеспечить себе отступление, – все это ведет к одержимости. Чем больше находишь, тем шире становится круг поиска.

Похоже, Джеки был в нелучшей форме. Об этом говорили синие круги под глазами.

Он с резким стуком поставил свой стакан.

– А ты? Неужели даже после всех своих бед ты еще веришь в то, что судьбу можно изменить? Что можно… помешать случиться тому, что должно случиться?

– Я в этом убежден. И теперь убежден больше, чем когда-либо.

– Ой-ой-ой!

– Нет, со мной полный порядок, уверяю тебя, – улыбнувшись через силу, заверил Стефан. – Прошу тебя, объясни мне все на моем примере.

Джеки устало улыбнулся:

– Ладно-ладно… Хорошо… Возьмем твой частный случай и отметем возможные различия. Это несложно, главное, чтобы ты понял.

– Спасибо, что заботишься о моих ничтожных мозгах.