Ленка-пенка

На противоположной от пылающего здания библиотеки стороне улицы прямо на снегу гора книг. Рядом стоят две женщины. Подойдя поближе, я узнала одну из них —она в библиотеке раньше работала, я книги у неё брала. Помню, как она прорабатывала меня за то, что когда я принесла сдавать сборник русских народных сказок, у того корешок немного порвался. А я вовсе не виновата была. Это Сашка меня за косу дёрнул, а я огрела его этими сказками по голове. Я же не знала, что от этого у них корешок порвётся. Но ей разве объяснишь? Минут десять нотацию мне читала.

А теперь вот эта библиотекарша и ещё кто-то стоят рядом с кучей книг на снегу. Что-то говорят. Чего? Ну, хорошо. Это можно.

Они просят всех прохожих взять с собой хоть сколько-то книг, чтобы они не пропали. Они, оказывается, сами, вдвоём, выносили их из горящего здания, хотели спасти. Некоторые подходят к куче, берут. Мы с Сашкой тоже по паре книжек взяли. Я специально самые рваные выбрала, которые другие люди не брали. Это Мишка меня научил. Он говорил, что в библиотеке именно так нужно книги выбирать. Если книга ветхая, значит, либо очень старая, либо интересная. Её читали много, вот и истрепалась. Так мне и говорил, раз, мол, сама не разбираешься, ищи самые рваные книги.

Дома посмотрим, что подобрали, на морозе этим заниматься неудобно. В крайнем случае, книги можно и в печке сжечь. Хотя это будет некрасиво по отношению к этим женщинам. Они книги спасали из огня, а я жечь собралась их. Нехорошо. Нет, не будем жечь. Да и дрова-то есть пока. К тому же, мы с Сашей больше времени стараемся в школе проводить. Утром вообще буржуйку не зажигаем, сразу из постели отправляемся в школу. Нам только пальто надеть —вот мы и готовы. Спим-то полностью одетые.

А в школе занятия опять начались. Стёкла в столовой пока ещё целы. Для всех окон столовой ставни сделали, окна закрыты ставнями всегда. Электричество в столовой есть, тепло есть —чего надо ещё? В нашей кочегарке старшеклассники по очереди дежурят. Угля мало, но мы посчитали, что если отапливать только одну столовую, то должно хватить почти до конца марта. В школе даже туалет работает. Правда, туалет не отапливается и света там нет. Но всё равно это удобнее, чем ведро за шкафом.

Все классы занимаются вместе, в этой столовой. Нам там очень тесно, по трое за партами сидим. И неудобно. Соседние уроки на наш накладываются, и получается фигня. У нас контрольная по математике, а мне с одной стороны про французскую Коммуну рассказывают, а с другой про химические свойства калия. При этом ещё слышу, как какой-то отличник бойко перечисляет все европейские столицы.

Зато в школе тепло! Там так тепло, что мы и пальто и шапки снимаем. Домашнее задание мы тоже в школе делаем. Дома-то темно и холодно. Мы теперь даже портфели домой не уносим, так они в партах и лежат. С тетрадями вот только совсем плохо. Настоящих тетрадей почти ни у кого не осталось. Пишут кто на газетах, кто на книгах. Мы с Сашей, наверное, лучше всех устроились. Я раскопала в папиных вещах запас альбомов для рисования, он в них эскизы афиш рисовал. Там у него было шесть чистых альбомов и один заполненный примерно наполовину. Вот мы с Сашей теперь в таких альбомах и пишем, на прекрасной белой бумаге. Нам все завидуют. Правда, эти наши альбомы-тетради вынужденно используются на всех предметах сразу. Поэтому путаница там страшная, тяжело бывает найти что-то. Но по-другому никак. Тетрадей нет, и не предвидится.

В школе нас ещё и кормят обедом. Как правило, это опостылевший дрожжевой суп или каша из чечевицы и соевое молоко. Иногда ещё какой-то витаминный отвар из хвои дают. Его мы с Сашей тоже пьём, хотя нам он, наверное, и не нужен. У нас ещё запас довоенных витаминок не закончился, каждый вечер по одной съедаем. Я думаю, что проблема голода перед нами больше не стоит. С довоенным изобилием, конечно, и сравнивать смешно, но угроза голодной смерти отступила.

Но это мы с Сашей такие везучие. Нас дядя Игорь спас в самый критический момент. В самые страшные дни середины декабря, когда город выживал из последних сил, мы получили возможность хорошо питаться. Когда 25 числа норму хлеба повысили, мы с Сашей уже и так были выздоравливающими. А ведь для многих это повышение нормы произошло слишком поздно.

Столовые вот стали открывать в городе. Там снабжение лучше, чем в магазинах. В столовой накормят обязательно, а в магазин идёшь совершенно безо всякой уверенности в том, что удастся хоть что-то купить. Я вот в новом году ещё ни разу ничего купить не смогла. Как 31 декабря принесла домой продукты —так и всё. Больше в наш магазин не завозили совсем ничего. А столовая работает. Но ведь очень многие сейчас просто не в состоянии до этой столовой дойти. И нынешние 200 граммов хлеба —это, конечно, гораздо больше декабрьских 125 грамм, но всё равно этого очень мало, если никакой другой еды нет.