Ленька Пантелеев

Захлебываясь, он стал рассказывать ей о своей встрече с бандитом. Александра Сергеевна слушала его, ахала, закрывала глаза.

- Нет, с меня довольно! - воскликнула она, поднимаясь. - Ты отдохнул?

- Отдохнул.

- Вставай тогда, поднимайся, пошли!

- А куда?

Александра Сергеевна задумалась, выпятив, как девочка, нижнюю губу.

- Н-да. Это действительно вопрос.

- Нам же надо к Волге?

- Увы. К Волге.

- А где она? Далеко?

- Милый мой, если бы я знала! Я даже не имею представления, в какую сторону нам надо идти.

Ленька вскочил.

- Мама, знаешь что? Давай будем искать дорогу по солнцу!

- К сожалению, мой дорогой, я не умею искать дорогу по солнцу.

- Как? Ты же географию знаешь?

- Да... но при чем тут география? Постой! Волга течет в Каспийское море - с севера на юг. Мы находимся сейчас на ее левом берегу...

- Значит, Волга на западе!

- Ты знаешь, пожалуй, ты прав. А где запад?

- А запад? А запад как раз напротив востока.

- А где восток?

- Мама! - с укоризной воскликнул Ленька.

Восток давно уже давал о себе знать. Он кричал о себе яркими красками неба, золотом солнечных лучей. Он быстро сушил слезы на их лицах, трепетал на бело-черных стволах берез, переливался крохотными радужками на каждом листике и на каждой травинке.

...Поставив на голову свой бидончик и придерживая его спереди, Ленька шел мелкими танцующими шажками по тропинке, изображая африканского невольника, которого принанял за бутылку рома или за нитку стеклянных бус торговец слоновой костью.

- Мама, - крикнул он, не оглядываясь, - похож я на негра?

- Пожалуй, ты больше похож на мальчика из мелочной лавки, - ответила Александра Сергеевна. - Впрочем, я далеко не уверена... Пожалуй, такого и в лавке не стали бы держать.

- Почему не стали бы?

- Очень жаль, что нет зеркала. Ты бы посмотрел на себя... Такие оборвыши по большим праздникам у Покрова на паперти стояли.

- А ты-то, думаешь, лучше?

- Да уж... Могу себе представить, какая я красотке... Господи, хоть бы иголка и нитка были...

Ленька сделал еще два-три шажка и так резко повернулся, что бидончик чуть не слетел с его головы.

- Мама! - воскликнул он. - Погоди! А где твоя сумочка?

Он ожидал, что она испугается, вскрикнет, заохает, заужасается, начнет хлопать себя по бокам. Но она даже шага не убавила.

- Идем, пожалуйста, - сказала она.

- Нет, правда, мама!.. Я же не шучу. Где твой ридикюль?

- Это я у тебя должна спросить.

- Почему у меня?

- Потому что я надеялась, что ты принесешь его мне.

- Откуда принесу?

Она взяла его за плечо.

- Идем, мальчик. Не будем особенно волноваться. Я забыла сумочку в сарае, где мы ночевали.

Бидончик сполз с Ленькиной головы на плечо, проехал по груди и по животу и плюхнулся в траву к ногам мальчика. Оказалось, что не матери, а самому Леньке пришлось ужасаться и хлопать себя по коленкам.

- Мама! - вскричал он. - Почему же ты мне не сказала?!

- А потому, что я поздно спохватилась. Тебя уже не было.

- У тебя же там деньги!

- Да, все деньги...

- Как же мы будем жить?!

- Не знаю... Бог милостив, как-нибудь...

Ленька поднял бидончик, сунул его в руки матери.

- Мама... на, подержи...

- Что еще?

- Я сбегаю.

- Куда сбегаешь?

- В Быковку... Ты не бойся. Теперь я дорогу знаю. Я быстро... Я найду...

Она схватила его за шиворот.

- Ну, нет, мой дорогой. Второй раз этого не случится...

- Мама, отпусти! - кричал Ленька.

Но она уже быстро шла и тащила его за собой.

- Мама!! Да отпусти же!.. Ты меня задушишь.

- Не отпущу!

- Ну, ладно, хорошо, - говорил он, спотыкаясь и чуть не падая. Хорошо... я не пойду в Быковку.

- Поклянись.

- К-клянусь, - выдавил он из себя и только после этого был пощажен и получил свободу.

И опять они шли - межами, тропинками и дорогами. И чем дальше шли, тем длиннее становилась большая черная тень, которая, не останавливаясь, бежала впереди, указывая им путь на запад. А над головами путников, тоже ни на минуту не отставая от них, кружил в безоблачном небе жаворонок. Все жарче и жарче припекало затылок и спину солнце. И волнами ходило, перекатывалось по сторонам что-то зеленое и золотистое - иногда повыше, иногда пониже, иногда посветлее, иногда посмуглее...

...Волгу они не увидели, а услышали. Ленька остановился и сказал:

- Мама, ты слышишь?

Где-то не впереди, а несколько правее, за косогором, тоненьким пчелиным басом гудел пароход.

Не сговариваясь, женщина и мальчик свернули с тропинки, путаясь в траве, пересекли поле, взбежали на косогор и дружно, в один голос закричали "ура!".

Внизу - совсем близко, в двух-трех сотнях шагов от них, плескались волны широкой реки. Солнце, которое почему-то переместилось, как показалось Леньке, с востока на север, кидало свои лучи прямо по ее течению, и по этой трепетной розовато-золотистой дорожке в сторону от Ярославля быстро шел, будто убегал, и тащил, уводил за собой на канате длинную плоскую баржу маленький, словно игрушечный буксирчик. На противоположном высоком берегу реки виднелись какие-то постройки, поблескивали стекла, что-то двигалось ехала телега или шли люди.