Ленивый сын

— Парень, её имя не стоит произносить вслух. Поверь, тебе лучше кое-чего не знать. И имя твоей настоящей матери одно из этого.

— Почему? Всё так плохо?

— Хуже, чем ты можешь себе представить.

На лице мадам читался страх. Кто мог внушить ей такой страх? Неужели есть кто-то хуже Люцифера?

— Чёртовы секреты, — прорычал он. — Я так устал от них.

— Ты говоришь, что ненавидишь секреты, и всё же хочешь девушку.

— А почему нет?

— Ты знаешь, кто она?

«Я знаю, что она совершенна».

Однако он не думал, что это правильный ответ.

— Я знаю достаточно. Мне нужно найти её.

— Возможно, ей лучше не найтись.

— А тебе, возможно, следует перестать дурачить меня. Я не в настроении разбираться с этим дерьмом. Скажи, где она. — Сила, новая сила, которую он обнаружил внутри, выстрелила наружу; он почти видел её.

— Карточка приведёт тебя к ней, — произнесла мадам, напоминая робота.

— Какая грёбаная карточка? — На полу их было довольно много. Он сгрёб несколько штук и сунул их в карман. Затем вздохнул и посмотрел на мадам. Она больше не кривилась от презрения.

— Ты нашёл лазейку к некоторым своим силам, — заявила она.

— Да, и не благодаря тебе.

— Нужно проявлять осторожность в том, как ты их используешь. Через них она сможет найти тебя.

— Кто она? Ты говоришь о моей настоящей матери?

— Тебе нужно уходить. Сейчас же. Пока она не нашла тебя. Нужно… — Словно ей внезапно заткнули рот, мадам замолчала.

— Что нужно?

Только, похоже, она впала в один из своих трансов. Голова мадам запрокинулась, глаза закатились, став белыми, а затем превратились в кровоточащую черноту, что никогда не предвещало ничего хорошего в кино.

Мадам мотала головой из стороны в сторону и низко стонала. Лампочка над головой вспыхнула, потом разлетелась вдребезги, Крис едва успел прикрыть лицо рукой.

Комната погрузилась во тьму, и кожу начало покалывать. Не от страха, а от трепета.

Предвкушение придало храбрости, и когда он открыл лицо, заметил, что комнату озарило странное свечение, будто сами тени несли пылинки света, лилового и зелёного оттенка, которые кружили и плыли, несомые невидимым ветром, который не касался его. Цветные пятнышки сливались и вращались всё быстрее и быстрее, окружая мадам, которая так и сидела, неподвижно задрав голову. Это новый трюк. Обычно мадам не прибегала к таким театральным приёмам во время гадания.

С громким хрустом у неё повернулась голова, и мадам посмотрела на Криса чёрными блестящими глазами. Её лицо стало бледнее обычного, даже под слоем макияжа.

Странный вид, но Крис не отшатнулся, наоборот, подался вперёд и спросил:

— Мама?

— А-а-а-а, — тихо застонала мадам, после чего у неё изо рта вылетело облако жуков, существ с тёмными телами, тёмными крыльями и злобным жужжанием. Опять же, судя по фильмам это всегда плохой знак, но Крис не вздрогнул, особенно когда понял, что они не приблизятся к нему. Они куда-то улетели, и ему было всё равно куда, потому что мадам заговорила.

— С-с-с-с-сын, — прошипела она.

— Ты моя настоящая мать?

— Я так долго тебя искала. Плоть от моей плоти. Скрытая от меня врагами.

— Какими врагами?

— Каждое творение хочет удержать меня в заточении. Не дать добраться до сына. Но я иду. Я нашла способ. И я иду за тобой…

Вот теперь он вздрогнул, потому что сомневался в том, что мать придёт ради счастливого воссоединения.

— Кто ты?

— Конец всему. Анафема жизни. И ты будешь сосудом моей мести.

— Как насчёт того, чтобы сначала встретиться и лучше узнать друг друга, прежде чем принимать какие-то решения?

Ведь он всё чаще задумывался, что есть веская причина скрываться от существа, говорящего из тела мадам.

— Ты принадлежишь мне! — От этих грохочущих слов у Криса волосы встали дыбом. Но он не съёжился. У него были яйца, большие железные яйца, и он огрызнулся в ответ:

— Я не принадлежу никому, кроме себя, леди. Так что успокойся, или не получишь подарочка на Рождество или День матери.

— А-а-а-ар-р-р-ргх. — Тихий крик перерос в громкий вопль, и мадам забилась в конвульсиях. Крошечное тело, завёрнутое в объёмистые слои одежд, поднялось к потолку и на мгновение зависло, прежде чем начать вращаться.

Когда-нибудь возникало плохое предчувствие на вечеринке? Когда говорят, что нужно убираться, пока не нагрянули копы? Умножьте это чувство, и вы всё равно не приблизитесь к тому, что ощущал Крис.

Инстинкт самосохранения заставил его броситься к двери, и он распахнул её, чтобы выскочить наружу.

Как раз вовремя.

От взрыва тела раздался громкий шум, напоминающий взрыв яйца в микроволновке. А ещё оказался влажным и довольно грязным, что заметил Крис, когда поднялся с тротуара, отряхивая куски, пролетевшие через двери.

Блин, на любимое пальто.

Не переживая о том, что может погибнуть, Крис осмелился заглянуть внутрь. Кишки и осколки костей валялись повсюду. Бедная мадам. Но с другой стороны, она прожила долгую жизнь.

«Это я виноват, что она умерла».

Да, но мадам знала, чего ожидать, когда подписывала контракт с будущим царём Вавилона. Если её душа когда-нибудь вернётся к нему, Крис обязательно вознаградит её.

«Прощайте, мадам».